131. Третій день совершенно правильно приписывается Марсу, ибо онъ горькій и неистовый и подвижный духъ. Въ третьемъ оборотѣ земли горькое качество терлось съ терпкимъ.
132. Пойми правильно эту высокую вещь: когда свѣтъ въ сладкой водѣ проникъ сквозь терпкаго духа, то молнія огня или испугъ свѣта, когда онъ зажегся въ водѣ, взошла въ терпкомъ и жесткомъ, мертвомъ рожденіи, и возбудила все, откуда и произошла подвижность.
133. И я говорю здѣсь не объ одномъ только небѣ надъ землею; но это возбужденіе и рожденіе произошло заразъ и на землѣ и повсюду.
134. Но какъ небесные плоды, прежде времени гнѣва, восходили только въ этомъ возбужденіи источныхъ духовъ, и чрезъ возбужденіе ихъ также и исчезали, и измѣнялись, то и въ третій день творческаго рожденія они взошли въ терпкомъ качествѣ земли также чрезъ возбужденіе молніи огня.
135. И хотя все Божество пребываетъ сокрыто въ средоточіи земли, все же земля не могла породить небесныхъ плодовъ; ибо терпкій духъ задвинулъ жестокій затворъ смерти, чтобы сердце Божества во всякомъ рожденіи оставалось такимъ образомъ сокрытымъ въ своемъ кроткомъ и свѣтломъ небѣ.
136. Ибо самое внѣшнее рожденіе есть природа, и ей не подобаетъ простираться обратно въ сердце Божіе, да она и не можетъ этого; но она есть тѣло, и въ ней рождаются источные духи, и являютъ и предлагаютъ рожденіе свое съ его плодами.
137. Вотъ почему въ третій день земля зазеленѣла, когда источные духи пребывали въ испугѣ слова или молніи огня.
131. Третий день совершенно правильно приписывается Марсу, ибо он горький и неистовый и подвижный дух. В третьем обороте земли горькое качество терлось с терпким.
132. Пойми правильно эту высокую вещь: когда свет в сладкой воде проник сквозь терпкого духа, то молния огня или испуг света, когда он зажегся в воде, взошла в терпком и жестком, мертвом рождении, и возбудила все, откуда и произошла подвижность.
133. И я говорю здесь не об одном только небе над землею; но это возбуждение и рождение произошло зараз и на земле и повсюду.
134. Но как небесные плоды, прежде времени гнева, восходили только в этом возбуждении источных духов, и через возбуждение их также и исчезали, и изменялись, то и в третий день творческого рождения они взошли в терпком качестве земли также через возбуждение молнии огня.
135. И хотя все Божество пребывает сокрыто в средоточии земли, все же земля не могла породить небесных плодов; ибо терпкий дух задвинул жестокий затвор смерти, чтобы сердце Божества во всяком рождении оставалось таким образом сокрытым в своем кротком и светлом небе.
136. Ибо самое внешнее рождение есть природа, и ей не подобает простираться обратно в сердце Божие, да она и не может этого; но она есть тело, и в ней рождаются источные духи, и являют и предлагают рождение свое с его плодами.
137. Вот почему в третий день земля зазеленела, когда источные духи пребывали в испуге слова или молнии огня.
