Въ сіяющемъ, изысканномъ вертепѣ
Подъ музыку, игравшую канканъ,
Я задремалъ, склонившись на диванъ,
И явственно себя увидѣлъ въ склепѣ.
До потолка стоялъ сырой туманъ,
Въ окно жъ неслось благоуханье степи.
Я встать хотѣлъ — мѣшала боль отъ ранъ
И на ногахъ задребезжали цѣпи.
И что-то вдругъ такъ ясно стало мнѣ,
Что горько я заплакалъ въ полуснѣ,
Что плакалъ я, смущенно просыпаясь.
Опять звучитъ веселая рояль,
Мой странный сонъ блѣднѣетъ, расплываясь,
Но мнѣ еще кого-то смутно жаль…
- ↑ В последующих редакциях было добавлено название. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
В сияющем, изысканном вертепе
Под музыку, игравшую канкан,
Я задремал, склонившись на диван,
И явственно себя увидел в склепе.
До потолка стоял сырой туман,
В окно ж неслось благоуханье степи.
Я встать хотел — мешала боль от ран
И на ногах задребезжали цепи.
И что-то вдруг так ясно стало мне,
Что горько я заплакал в полусне,
Что плакал я, смущенно просыпаясь.
Опять звучит веселая рояль,
Мой странный сон бледнеет, расплываясь,
Но мне еще кого-то смутно жаль…
- ↑ В последующих редакциях было добавлено название. — Примѣчаніе редактора Викитеки.
