Безвредное душистое питье,
Изъ зеренъ-же толченыхъ — молоко,
И въ кущѣ полъ листами усыпаетъ
Зелеными и розами въ цвѣту.
Межъ тѣмъ, Адамъ идетъ навстрѣчу гостю
Небесному и, низко преклонясь,
Такъ говоритъ: — О, свѣтлый небожитель,
Когда, сойдя съ небесной высоты,
Блаженную обитель удостоилъ
Ты посѣтить, благоволи у насъ
Вкусить отдохновеніе. Насъ — двое,
Но волею Господнею въ удѣлъ
Намъ все дано, что видишь ты вокругъ.
Войди подъ сѣнь прохладной нашей кущи
И отъ плодовъ отборныхъ тамъ вкуси,
Покуда зной полдневный не спадетъ.
Привѣтливо ему отвѣтилъ Ангелъ:
— Для этого я посѣтилъ тебя.
Гостями быть въ Адамовомъ жилищѣ
Дозволено и впредь Небеснымъ Духамъ.
Веди меня къ жилищу своему,
Съ полудня я до вечера свободенъ.
Итакъ, они направилися къ кущѣ,
Которая, цвѣтами убрана,
Казалася самой Помоны храмомъ.
И Евою, не знавшею убранства,
Но болѣе прекрасной, чѣмъ богини,
Что въ красотѣ когда-то состязались,
Былъ встрѣченъ гость небесный, — и ее
Привѣтствовалъ онъ этими словами:
— Возрадуйся, праматерь человѣковъ!
Число твоихъ потомковъ превзойдетъ
Число плодовъ, покрывшихъ этотъ столъ!
Дерновыя сидѣнья окружали
Квадратное изъ дерна возвышенье,
Которое столомъ служило въ кущѣ.
И Ангелу хозяинъ молвилъ такъ:
— Благихъ даровъ Всевышняго, о, путникъ
Божественный, отвѣдать удостой.
Для существа безплотнаго, быть можетъ,
Они не столь пріятны, какъ для насъ,
Которые иной не знаютъ пищи.
Небесный гость Адаму отвѣчалъ:
— То, что Господь ниспосылаетъ людямъ
(Хвала Ему!) — которыхъ одарилъ
Онъ свойствами духовными — пригодно
Для ангеловъ и можетъ ихъ насытить.
Ихъ существо эфирное и ваше
Разумное нуждаются въ питаньѣ,
Которое поддерживаетъ жизнь.
Питаетъ все другъ друга во вселенной.
Даютъ моря землѣ собою пищу,
А воздуху — земля и океанъ,
И въ воздухѣ нуждаются свѣтила.
Тепло и свѣтъ созвѣздьямъ расточая,
Сіяющее солнце получаетъ
Отъ нихъ взамѣнъ питанье, ввидѣ влаги
Хотя у насъ плоды отъ Древа Жизни
Амврозіей благоухаютъ въ Небѣ,
И по утрамъ медвяную росу
Сбираемъ мы, — но и въ саду Эдема
Дары свои вѣ такомъ разнообразьѣ
И съ щедростью такою расточилъ
Господь Нашъ Богъ, что можетъ съ Небесами
Вашъ Рай земной сравниться, и охотно
Я раздѣлю трапезу вашу нынѣ.
И такъ они къ трапезѣ приступили,
И Ева имъ служила за столомъ,
Напитками ихъ чаши наполняя.
О, райская невинность! Вотъ когда
Могъ воспылать любовью небожитель,
И страсть его понятною была-бъ!
Но ихъ сердца не вѣдаютъ желаній
И ревности — любви несчастной Ада.
Излишества себѣ не дозволяя,
Такъ голодъ свой и жажду утоляли
Они въ Раю. И вдругъ пришла Адаму
Благая мысль: о тайнахъ міровыхъ
Отъ Ангела узнать среди бесѣды,
О жителяхъ Небесъ, чье превосходство
Онъ въ образѣ столь дивномъ созерцалъ.
И Ангелу онъ молвилъ: — Небожитель,
Мнѣ вѣдомо теперь, какъ къ человѣку
Ты милостивъ. Вступить ты удостоилъ
Подъ кровъ его и отъ плодовъ земныхъ
Отвѣдалъ здѣсь, какъ будто-бы они
Для ангеловъ достойной были пищей.
И возразилъ крылатый Іерархъ:
— Отъ Господа, Единаго Творца,
Исходитъ все, и къ Господу обратно
Идетъ оно. Созданье — совершенно,
Лишь формою одарено различной
И степенью различной бытія,
А жизненною силой — все живое.
Но вещество, по мѣрѣ приближенья
Къ Создателю, духовнѣе и чище
Становится. Въ опредѣленной сферѣ
Стремится все достигнуть совершенства:
Рождается изъ корня всякій стебель,
Изъ стебелька — зеленые листы,
А изъ листовъ — цвѣтокъ благоуханный.
Такъ и плоды, питая человѣка,
Становятся той жизненною силой,
Которая поддерживаетъ тѣло,
А съ нимъ и духъ, что въ тѣлѣ заключенъ
Настанетъ день, когда природа ваша
Пріобрѣтетъ всѣ ангельскія свойства
И пищею довольствоваться будетъ
Небесною. Въ эфирные предѣлы
Вы на крылахъ свободно вознесетесь,
Когда Творцу сумѣете остаться
Послушными, не измѣнивъ Ему.
Покуда-же блаженствомъ наслаждайтесь,
Которое въ Раю доступно вамъ.
И отвѣчалъ на это прародитель:
— О, свѣтлый Духъ и благодатный гость!
Воистину ты къ знанью указалъ
Намъ вѣрный путь — ту лѣстницу природы,
Ступенями которой намъ возможно
До Господа подняться. Но скажи,
Что значило твое предупрежденье:
«Когда Творцу сумѣете остаться
Послушными?» Но развѣ допустимо
Безвредное душистое питье,
Из зерен же толченых — молоко,
И в куще пол листами усыпает
Зелеными и розами в цвету.
Меж тем, Адам идет навстречу гостю
Небесному и, низко преклонясь,
Так говорит: — О, светлый небожитель,
Когда, сойдя с небесной высоты,
Блаженную обитель удостоил
Ты посетить, благоволи у нас
Вкусить отдохновение. Нас — двое,
Но волею Господнею в удел
Нам все дано, что видишь ты вокруг.
Войди под сень прохладной нашей кущи
И от плодов отборных там вкуси,
Покуда зной полдневный не спадет.
Приветливо ему ответил Ангел:
— Для этого я посетил тебя.
Гостями быть в Адамовом жилище
Дозволено и впредь Небесным Духам.
Веди меня к жилищу своему,
С полудня я до вечера свободен.
Итак, они направилися к куще,
Которая, цветами убрана,
Казалася самой Помоны храмом.
И Евою, не знавшею убранства,
Но более прекрасной, чем богини,
Что в красоте когда-то состязались,
Был встречен гость небесный, — и ее
Приветствовал он этими словами:
— Возрадуйся, праматерь человеков!
Число твоих потомков превзойдет
Число плодов, покрывших этот стол!
Дерновые сиденья окружали
Квадратное из дерна возвышенье,
Которое столом служило в куще.
И Ангелу хозяин молвил так:
— Благих даров Всевышнего, о, путник
Божественный, отведать удостой.
Для существа бесплотного, быть может,
Они не столь приятны, как для нас,
Которые иной не знают пищи.
Небесный гость Адаму отвечал:
— То, что Господь ниспосылает людям
(Хвала Ему!) — которых одарил
Он свойствами духовными — пригодно
Для ангелов и может их насытить.
Их существо эфирное и ваше
Разумное нуждаются в питанье,
Которое поддерживает жизнь.
Питает все друг друга во вселенной.
Дают моря земле собою пищу,
А воздуху — земля и океан,
И в воздухе нуждаются светила.
Тепло и свет созвездьям расточая,
Сияющее солнце получает
От них взамен питанье, в виде влаги
Хотя у нас плоды от Древа Жизни
Амврозией благоухают в Небе,
И по утрам медвяную росу
Сбираем мы, — но и в саду Эдема
Дары свои в таком разнообразье
И с щедростью такою расточил
Господь Наш Бог, что может с Небесами
Ваш Рай земной сравниться, и охотно
Я разделю трапезу вашу ныне.
И так они к трапезе приступили,
И Ева им служила за столом,
Напитками их чаши наполняя.
О, райская невинность! Вот когда
Мог воспылать любовью небожитель,
И страсть его понятною была б!
Но их сердца не ведают желаний
И ревности — любви несчастной Ада.
Излишества себе не дозволяя,
Так голод свой и жажду утоляли
Они в Раю. И вдруг пришла Адаму
Благая мысль: о тайнах мировых
От Ангела узнать среди беседы,
О жителях Небес, чье превосходство
Он в образе столь дивном созерцал.
И Ангелу он молвил: — Небожитель,
Мне ведомо теперь, как к человеку
Ты милостив. Вступить ты удостоил
Под кров его и от плодов земных
Отведал здесь, как будто бы они
Для ангелов достойной были пищей.
И возразил крылатый Иерарх:
— От Господа, Единого Творца,
Исходит все, и к Господу обратно
Идет оно. Созданье — совершенно,
Лишь формою одарено различной
И степенью различной бытия,
А жизненною силой — все живое.
Но вещество, по мере приближенья
К Создателю, духовнее и чище
Становится. В определенной сфере
Стремится все достигнуть совершенства:
Рождается из корня всякий стебель,
Из стебелька — зеленые листы,
А из листов — цветок благоуханный.
Так и плоды, питая человека,
Становятся той жизненною силой,
Которая поддерживает тело,
А с ним и дух, что в теле заключен
Настанет день, когда природа ваша
Приобретет все ангельские свойства
И пищею довольствоваться будет
Небесною. В эфирные пределы
Вы на крылах свободно вознесетесь,
Когда Творцу сумеете остаться
Послушными, не изменив Ему.
Покуда же блаженством наслаждайтесь,
Которое в Раю доступно вам.
И отвечал на это прародитель:
— О, светлый Дух и благодатный гость!
Воистину ты к знанью указал
Нам верный путь — ту лестницу природы,
Ступенями которой нам возможно
До Господа подняться. Но скажи,
Что значило твое предупрежденье:
«Когда Творцу сумеете остаться
Послушными?» Но разве допустимо
