чіірі '
—- 443 —
«Англичане—народа, живущій жизнью семейной, замкнутой; въ кругу ближййхъ своихъ ищетъ англичанинъ то душевное наслаждоніе, котораго не можетъ онъ найтй внѣ дома по своей врожденной безпомощной необщительности. Поэтому англичанинъ довольствуется тою свободою, которая дѣлаетъ неприкосновенными его самыя лнчныя права и служитъ вѣр-ною защитой его тѣлу, имуществу,-брачнымъ узамъ, рели-гіозному вѣрованію и даже капризамъ. Никто не свободенъ въ своемъ домѣ такъ, какъ англичанинъ; онъ—употребляя здѣсь одно знаменитое выраженіе — въ своихъ четырехъ стѣнахъ король и ейисконъ, и обычная поговорка его: «ту Ьоизе І8 ту сазііе» вовсе не лишена основательности.
«Но если у англичанина первая потребность—потребность личной свободы, то франдузъ можегь въ случаѣ нужды легко обойтись безъ нея, лишь бы ему позволили наслаждаться хоть частицею той всеобщей свободы, которую мы называемъ равенствомъ. Французы народъ не до-маіііній, но общественный; имъ не нравится то молчаливое ирепрояожденіе времени въ стѣнахъ дома, которое они на-эываютъ ипе сопѵегваііоп й,п§1аІ8е; болтая безъ умолку, пе-ребѣгаетъ французъ изъ кофейни въ казино, изъ казино въ госттШую; его легкая шампанская кровь и врожденная способность вертѣтьея между людьми такъ и тянутъ его къ общественной жизни; а первое условіе этой послѣдней, можно сказать, душу ей, составляетъ равенство. Развитіе общественной жизни во Франціи повлекло поэтому за собою и потребность равенства; если существенную причину ре-волюціи слѣдуетъ искать въ бюджетѣ, то все-таки право голоса ей дали прежде всего тѣ остроумцы, гоіигіегз, которые въ парижскихъ салонахъ, невидимому, принимались на-равнѣ съ высокою знатью, но при этомъ, все-таки какою-нибудь, хотя бы даже едва замѣтною, но тѣмъ болѣе оскорбительною феодальною улыбкой, получили напоминаніе о ве-ликомъ, позорйомъ неравенствѣ. А когда эта сапаіііе го-іигіеге позволила себѣ приняться за сѣченіе головъ высокой знати, то она сдѣлала это, можетъ-быть, не столько для того, чтобы завладѣть имуіцествомъ этихъ господъ, сколько для того, чтобы унаслѣдовать ихъ предковъ и вмѣсто мѣщанскаго неравенства ввести аристократическое равенство. Что это стремленіе къ равенству было главнымъ прин-ципомъ революціи, явное доказательство этому мы видимъ въ томъ, что французы скоро почувствовали себя
довольными и счастливыми подъ правленіемъ своего великаго