— Г>546 —
даимовъ, сорванныхъ имъ въ полѣ. Рахиль требуетъ отдачи ей дудаимовъ, и Лія соглашается, подъ условіемъ, что Іоа* ковъ за это будетъ спать слѣдующую ночь у нея;. Что такое дудаимы? Коментаторы напрасно ломали головы надъ объясненіемъ. Лютеръ не придумалъ ничего лучше, какъ оставить за этими цвѣтами то же названіе дудаимовъ. Это, быть-можетъ, швабскіѳ желтолиствевиики. Любовная исторія Дины и молодого Сихема оченъ тронула меня. Но братья Дины, Симеонъ и Леви, отнеслись къ дѣлу соесѢмъ не такъ сентиментально. Отвратительно то, что они несчастнаго Сихема и всѣхъ его родственнйковъ удушили съ злобнымъ коварствомъ, несмотря на то, что бѣдный любовникъ выражать готовность жениться на ихъ сестрѣ, ихъ самихъ на-дѣлить землями и имуществомъ, соединиться съ ними въ одну семью, несмотря и на то, что онъ съ этой дѣлью соверпшлъ обрѣзаніе .надъ собой и всѣмъ своимъ народомъ. Обоимъ парнямъ слѣдовало бы радоваться, что ихъ сестра дѣлаетъ такую блестящую партію, такое родство оказывалось въ высшей степени полезнымъ для ихъ фамнліи, а вдобавокъ къ тому, они, Сверхъ драгоцѣннѣйшихъ подарковъ, цріобрѣталн еще такимъ путемъ хорошій кусокъ земли, который въ это именно время былъ имъ какъ нельзя болѣе нужонъ... Невозможно поступить приличнѣе, чѣмъ поступилъ этотъ влюбленный принцъ, который вѣдь въ сущности заранѣе воспользовался брачными правами только по чувству любви... Но дѣло, все-таки, совершилось—онъ обольстплъ сестру; а за такое престуиленіе, эти гордые и дорожащіе честью братья не знаютъ иного возмездія, кромѣ смерти... И когда отецъ ііризываетъ ихъ къ отвѣту за кровавое дѣло и исчи-сляетъ выгоды, которыя доставило бы имъ родство съ Си-хемомъ, они отвѣчають: «Ужъ не сдѣдовало ли намъ торговать дѣвствомъ нашей сестры?»
Крутыя, жестокія сердца эти братья. Но подъ твердьгмъ камнемъ благоухаетъ самое нѣжное чувство нравственности. Странно — это чувство нравственности, обнаруживающееся въ жизни праотцевъ и при другихъ случаяхъ, не есть результат положительной религіи или политическаго законо-датедъства; нѣтъ, въ то время у нредковъ евреевъ не было ни положительной религіи, ни политическаго закона; и то, и другое возникло уже въ нозднѣйшую пору. Я поэтому рѣшаюсь утверждать, что нравственность независима отъ догмата и законодательства, она есть чистый продукта
здо-роваго человѣческаго чувства, и истинная нравственность,