— 50 —•
деть отпущено, когда въ городъ войдете великая процессія съ святынею св. Еленьі. Теперь они, эти добродушно легкомысленные французы, витаютъ въ мечтаніяхъ. Они такъ недовольны живыми, что ѴВогъ вѣсть чего ожидаютъ отъ мертваго. Вы ощибаетесь. Вы найдете въ немъ совершенно безмолвная человѣка.
Во между тѣмъ, какъ умный президента совѣта умѣетъ успѣшно щекотать и эксплуатировать національное тще-славіѳ нашихъ милыхъ кехеиеянъ, зѣвакъ на верстахъ Сены, онъ выказываете полное равнодушіе, въ дѣлѣ, гдЬ замѣшаны интересы не одной страны или одного народа, но цѣлаго человѣчества. Отсутствіе либеральная чувства или проницательности побудило его открыто вступиться за французская консула, которому въ дамаскской трагедіи приписывается постыднѣйшая роль. Нѣтъ, г. Тьеръ чело-вѣкъ очень цроннцательный и гуманный, но въ то же время онъ государственный человѣкъ, ему нужны не только рево-люціонныя симиатіи, но и всевозможные помощники; онъ додфенъ входить въ компромиссы, ему необходимо больмш-ство въ иалатѣ ііеровъ, онъ можетъ пользоваться духовен-ствомъ, какъ правительственнымъ средствомъ. и именно тою частью духовенства,, которая, ничего больше не ожидая отъ старшей бурбонской линій, примкнула къ нынѣш-нему правительству. Къ этой части духовенства, прозванной с!ег§ё гаШё, принадлежите весьма много ультрамонта-новъ, органомъ которыхъ служите журналъ «Цпіѵегз», они ожидаютъ снасенія церкви отъ г. Тьера, а онъ, съ своей стороны^ ищете опоры въ нихъ. Графъ Монталамберчк самый дѣятельный членъ этой набожной компаніи, а съ перваго марта и сеидъ г. Тьера, есть видимый посредника между сыномъ революціи и отцами католической вѣры, между бывшими редакторомъ газеты «КайопаЬ и теперешними редакторами «Шіѵегз», которые на столбцахъ своего журнала всѣми силами стараются увѣрить міръ, что евреи цожнраютъ старыхъ капуциновъ и что графъ Ратти-Ман-тонъ честный человѣкъ. Графъ Ратти-Мантонъ, другъ, а можете-быть, только орудіе друзей графа Монталамбера, бьш> прежде французскимъ консуломъ въ Сищши, гдѣ онъ два раза дѣлался банкротом^» и откуда быль выгнанъ. Послѣ того онъ быль консуломъ въ Тифлисѣ, откуда тоже дол-женъ быль выѣхать и притомъ по прпчинамъ, не особейно почтеннымъ; здѣсь замѣчу только* что тогдашній русскій
носланникъ въ Парижѣ, графъ Пал онъ, положительно объ-