— 522 —.
судари должпы бсзпрсстанно на колѣняхъ благодарить Создателя коронъ и престоловъ за то, что Людовикъ Филиппъ—7 король Франціи. Уже разъ они поступили крайне неосмр;- -трительно тіімъ, что умертвили человѣка, который сильнѣс всѣхъ умѣлъ обуздывать республнканцевъ—Наполеона. До особенпая Божія милость еще разъ послала имъ человѣка, который спасъ старую монархію, когда якобинсіво, сз> то-цоромъ въ рукѣ, снова грозило разрушить ее; если они умертвятъ и этого человѣка, то на Божью помощь имъ нечего ужъ больше надѣяться. Ниспосланіемъ Наполеона Бонапарте и Людовика Филиппа Орлеанскаго. монархіи два раза давались средства къ ея спасенію, потому что Про-мыслъ видитъ, что республиканская форма правленія очень невыгодна, очень некстати для старой Европы и можетъ пмѣть для нея очень плачевныя послѣдствія. И я тоже вижу это. Но мы, можетъ-быть, ничего не иодѣлаемъ съ еслѣпленіемъ дсмагоговъ и противоположной иартіи. Съ глупостью даже боги сражаются напрасно.
Да, мое священнѣйшее убѣжденіе, что республика была бы неподходяща, невыгодна и вредна для народовъ Европы, ц совершенно невозможна для нѣмцевъ. Когда нѣмецкіо демагоги, въ слѣпомъ подражаніи французамъ, проповѣды-вали нѣмецкую республику и въ безумной ярости старались осыпать клеветами и позорить не только королей, но и мо-пархію—послѣднюю гарантію нашего общества, тогда а. считалъ своею обязанностью высказывать свое убѣждеще, какъ сдѣлалъ это на предыдущихъ страницахъ относительно 21-го января. Хотя съ 28-го іюня ирошедшаго года мой монархизмъ отчасти охладѣлъ, но я все-таки не хотѣлъ 'исключить высказанныя тогда мнѣнія изъ этого новаго изданія. Я горжусь тѣмъ, что нѣкогда былъ настолько му-жествененъ, что ни ласкательства, ни интрига, ни угрозы не могли увлечь меня къ безразеуднымъ поступкамъ и за-блужденіямъ. Кто останавливается, не доходя до той цѣли, куда влечетъ его сердце и которую позволяетъ его умъ, тотъ трусъ; кто идетъ дальше, чѣмъ хогѣлъ идти, тогь
рабъ.