— 335 —
Вѣдь навѣрно возмутятся Дѣвы старыя, узнавши, Что взлелѣянный когда-то ими Францъ—теперь охотникъ дикій!
Мчась въ галопъ, Вильямъ великій Саркастически взираетъ, Какъ убогій комментаторъ На ослѣ за нимъ трясется;
«Какъ, изъ силы выбиваясь, За сѣдло схватившись крѣпко, Онъ по смерти, какъ при жизни, Отъ него отстать не хочетъ!
Много дамъ я также видѣлъ Въ этомъ сонмѣ привидѣній, Особливо-ѵнимфъ прелестныхъ, Съ ихъ роскошнымъ, стройнымъ тѣломъ;
На коняхъ онѣ сидѣли, Всѣ миѳологично голы; Только волосы спадали Внизъ плащами золотыми.
Всѣ въ вѣнкахъ—онѣ жезлами,. Сплошь увитыми листвою, Изгибаясь прихотливо, Плавно въ воздухѣ махали.
Тутъ же рыцарши-дѣвицы Въ платьяхъ, наглухо закрытыхъ, Гордо выпрямясь на сѣдлахъ, Съ бѣлымъ соколомъ на ручкѣ.
Какъ пародія, за ними, . На косматыхъ тощихъ клячахъ Проносилась группа женщинъ, Комедьянтски разодѣтыхъ.
Лида были миловидны, Но отчасти и нахальны, И тряслись отъ дикихъ криковъ Нарумяненныя щеки.
Эхо весело разносить Звукъ роговъ и громкій хохотъ, Лай собачій, коней ржанье,
Щелкъ бичей, «Галло!» и «Гусса!» .