|
обуреваемую страстями. Другіе подъ именемъ лѣса разумѣютъ политическое состояніе Флоренціи того времени (которую Данте называетъ trista selva, Чист. XIV, 64), и, соединяя всѣ символы этой мистической пѣсни во едино, даютъ ей политическое значеніе. Вотъ напр. какъ графъ Пертикари (Apolog. Di Dante. Vol. II, p. 2: fac. 38: 386 della Proposta) объясняетъ эту пѣснь: въ 1300 г., на 35 году жизни, Данте, избранный въ пріоры Флоренціи, скоро убѣдился среди смутъ, интригъ и неистовствъ партій, что истинный путь къ общественному благу потерянъ, и что самъ онъ находится въ тёмномъ лѣсу бѣдствій и изгнанія. Когда же онъ пытался взойдти на холмъ, вершину государственнаго счастія, ему представились непреодолимыя препятствія со стороны роднаго его города (Барса съ пёстрою шкурою), гордости и честолюбія французскаго короля Филиппа Прекраснаго и брата его Карла Валуа (Льва), и корысти и честолюбивыхъ замысловъ папы Бонифація VIII (Волчицы). Тогда, предавшись своему поэтическому влеченію и возложивъ всю надежду на воинскія дарованія Кана Великаго, сеньора Веронскаго (Пса), написалъ онъ свою поэму, гдѣ, при содѣйствіи божественной благости, духовнаго созерцанія (donna gentile[1]), небеснаго просвѣтленія (Лучіи) и богословія (Беатриче), руководимый разумомъ, мудростію человеческою, воплощённою въ поэзію (Виргиліемъ), проходитъ онъ мѣста наказанія, очищенія и награды, наказуя такимъ образомъ пороки, утѣшая и исправляя слабости и награждая добродѣтель погруженіемъ въ созерцаніе высшаго блага. Изъ этого видно, что конечная цѣль поэмы — призвать націю порочную, раздираемую раздорами, къ единству политическому, нравственному и религіозному.
5. Лютый — эпитетъ не свойственный лѣсу; но какъ лѣсъ имѣетъ здѣсь значеніе мистическое и означаетъ, по однимъ, жизнь человѣческую, по другимъ — Флоренцію, волнуемую раздорами партій, то это выраженіе, думаю, не совсѣмъ покажется неумѣстнымъ.
6. Данте избѣжалъ этой жизни, исполненной страстей и заблужденій, особенно раздоровъ партій, въ которые онъ долженъ былъ вдаться какъ правитель Флоренціи; но жизнь эта была такъ ужасна, что воспоминаніе объ ней снова рождаетъ въ нёмъ ужасъ.
7. Въ подлинникѣ: «Такъ горекъ онъ (лѣсъ), что смерть немногимъ болѣ.» — Вѣчно горькій міръ (lo mondo senza fine amaro) есть адъ (Рая XVII, 112). — «Какъ вещественная смерть уничтожаетъ наше земное существованіе, такъ смерть нравственная лишаетъ насъ яснаго сознанія, свободнаго проявленія
- ↑ Благой дѣвы. (Прим. ред.)
