Материал из Викитеки — свободной библиотеки
76 Онъ смолкъ, терзаемъ горестью внутри,
И я: «Еще спрошу я у собрата,
Два слова лишь еще мнѣ подари:
79 Друзья добра, Теггьяію, Фарината
И Рустикуччи, Моска и Арригъ
И прочіе гонители разврата —
82 Ахъ, гдѣ они? повѣдай мнѣ объ нихъ!
Узнать объ нихъ горю отъ нетерпенья —
Въ аду ль скорбятъ, иль рай лелѣетъ ихъ?» —
85 И онъ: «Въ числѣ чернѣйшихъ! преступленья
Различныя ихъ повлекли ко дну:
Низшедъ туда, увидишь ихъ мученья.
88 А какъ придешь въ ту сладкую страну,
Молю: пусть вспомнятъ обо мнѣ живые.
Довольно! дождь меня гнететъ ко сну.» —
91 Тутъ, искосивъ глаза свои прямые,
Онъ на меня взглянулъ, главу склонилъ
И палъ лицемъ какъ прочіе слѣпые.
94 И вождь сказалъ: «Надолго онъ почилъ:
Звукъ ангельской трубы его разбудитъ,
Когда придетъ Владыка грозныхъ силъ.
97 На гробъ печальный всѣхъ тотъ звукъ осудитъ,
Всѣ воспримутъ плоть и образъ свой,
Услышатъ то, что въ вѣкъ гремѣть имъ будетъ.»
100 Мы тихо шли подъ бурей дождевой,
Топча въ грязи тѣней густыя кучи
И говоря о жизни неземной.
|
|
79—81. Не смотря на всѣ грѣхи этихъ государственныхъ людей Флоренціи, Данте не можетъ не отдать справедливости великимъ ихъ талантамъ. Всѣ они, исключая Арриго, изъ благородной гибеллинской фамиліи Физанти, помѣщены въ болѣе глубокихъ кругахъ: Фарината между ересіархами (Ада X, 32), Теггьяіо и Рустикуччи между содомитами (XVI, 41—44), Моска между сѣятелями расколовъ (XXVII, 106). См. ниже.
93. Слѣпые духомъ.
