— 126 —
свою жену, чѣмъ кролика. Да, мы двигаемся слишкомъ быстро впередъ, и двигаемся по наклонной плоскости, безъ всякихъ задержекъ».—Янехо-тѣлъ выра?кать своего согласія съ этимъ мнѣніемъ, и потому просто спросилъ: -«Вы, вѣроятно, членъ Лиги защиты свободы и собственности?»— «Да, что-то въ этомъ родѣ, — отвѣтилъ онъ. — Развѣ плохо різрушать замыслы этого гнуснаго бездѣльника? Да, мой секретарь гаписалъ меня въ Лигу на 50 фунтовъ въ годъ. Онъ говорить, что она намѣрена бороться противъ билля о вознагражденіи арендаторовъ и тому подобныхъ биллей. Хорошее общество, право! Его должны поддерживать всѣ честные люди».— «Вы, стало быть, не дали бы арендатору вознагражденія за сдѣланныя улучшенія?» —спросилъ я. — аВознагражденіе!—заоралъ лордъ Браунмидъ,— вознагражденіе за что? Праведный Боже! Если бы кто-нибудь изъ этихъ молодщовъ у строил ъ складъ на моей городской землѣ, или поднялъ свой домъ на Одинъ этажъ, ріли выстроилъ новый флигель, развѣ вы думаете, что онъ потребовалъ бы вознагражденія за это въ концѣ своей аренды? Дс» онъ счелъ бы себя сумасшедшимъ, если бы вздумалъ это сдѣлать,—да, сумасшедшимъ, сэръ. Но почему же въ деревнѣ должно быть иначе, чѣмъ въ городѣ? Не иначе, какъ здѣсь вмѣшались злодѣи. Торговая сдѣлка есть торговая сдѣлка, не такъ ли? Какого же они хотятъ вознагражденія? Я бы ихъ вознаградилъ! Надѣть имъ кандалы—вотъ что имъ нужно. По-вѣрьте мнѣ, сэръ,—продолжалъ онъ, понижая свой голосъ до хриплаго шопота; —стари къ—безсовѣстный агитаторъ, и будь моя воля, я бы дер-жалъ его подъ замкомъ. Если же онъ еще будетъ ходить на свободѣ, онъ разоритъ всю страну... Эй, Джерри, милая! Ну, проклятая!» — Мы какъ разъ подъѣхали къ «Королевскому Дубу» и, говоря правду, я совсѣмъ не былъ огорченъ тѣмъ, что вырвался, наконецъ, изъ атмосферы славнаго, стариннаго, окаменѣлаго торизма, и могу ходить по ѵлицѣ среди равныхъ мнѣ. И все-таки въ этомъ человѣкѣ говорило то непримиримое отвраще-ніе къ мелочному вмѣшательству и государственной опекѣ, которое нельзя было не уважать. «Торговая сдѣлка есть торговая сдѣлка». Правда, это не очень оригинально, но здѣсь есть, несомнѣнно, здоровое нравственное начало. Аргументъ о пирогѣ съ кроликами показался мнѣ довольно сла-бымъ, но при всемъ томъ я встрѣчалъ политиковъ, вызывавшихъ во мнѣ гораздо большее омерзѣніе, чѣмъ лордъ Браунмидъ.
Наступили уже сумерки, и вечернія газеты успѣли выйти. Я остановился у прибитаго къ стѣнѣ плаката, кратко обозрѣвавшаго событія дня. Но въ нихъ не был ничего новаго «Трое дѣтей, убитыхъ матерью».«Большой гюжаръ на Стрэндѣ». «Гибель «Морской чайки» со всѣмъ экипажемъ». 06-ратившисъ къ подробностямъ событій, возвѣшенныхъ плакатомъ, я уз-налъ, что мать дѣтей была вдова, которая застраховала жизнь своихъ дѣ-тей въ Лондонскомъ страховомъ обществѣ въ 10 фунтовъ каждая, а затѣмъ толкнула ихъ въ резервуаръ съ водою. Ея объясненія, будто дѣти упали нечаянно во время игры, не вызвали бы, безъ сомнѣнія, ничьихъ подозрѣній, если бы не знаки насилія, оказавшееся на шеѣ старшей дочери, очевидно, упорно боровшейся за свою жизнь. Затѣмъ обнаружились другіе
факты, сдѣлавшіе несомнѣннымъ, что дѣти были жертвою предумышлен-