112
Н. Б. Бергъ
своимъ лакеемъ, и наладь враспдохъ на каэачій кордонъ въ деревнѣ Мщоновѣ... Немного спустя онъ набралъ кучу подобныхъ себѣ беаобразниковъ и сталь съ ними производить чисто-на-чисто разбойничьи нападенія на хутора помѣщиковъ, на крестьянскіе поселки; налагалъ контрибуции, билъ и калечилъ всѣхъ, кто ему противился. На одномъ хуторѣ захватилъ до 200,000 здотыхъ...
Бонча, узнавъ, что Стаміровскій стоить неподалеку отъ Руды-Меленецкой, послалъ къ нему, съ двумя своими людьми, предпи-саніе немедля явиться для выслушанія приказа жонда народоваго. Отаміровскій отвѣчалъ, что и не думаетъ исполнять повелѣній какого-то тамъ жонда, что онъ самъ себѣ жондъ — и двинулся въ Равскій уѣвдъ. Бонча хотѣлъ-было его преслѣдовать, но офицеры отговорили его. Стаміровскій, немного повже, наткнулся на отрядъ Хмѣденскаго, подъ Ендржеёвымъ, быдъ схваченъ и повѣшенъ.
Въ Гнѣвоцкомъ, около Водзислава, Хмѣленскій соединился съ Бойчей и, поручивъ ему наблюдете за своимъ коннымъ отрядомъ, въ 40 человѣкъ, хорошо вооруженныхъ и обмундированныхъ, самъ отправился въ сторону Златаго Потока, для формированія пѣхоты. Такимъ образомъ, у Бончи оказалось до 300 кавалеристовъ, которым ъ смертельно хотѣлось схватиться съ непріятелемъ, но вождь видимо ивбѣгалъ и прододжалъ скитаться отъ селенія къ седенію, въ Краковскомъ и Опочинскомъ, а когда было можно—развлекалъ солдатъ воинскими упражненіями. Но, вѣроятно, и ему надоѣло такое препровожденіе времени. Къ этому присоединилось разоча-рованіе въ успѣхѣ возстанія. То-и-дѣло получались извѣстія о разбитіи повстанскихъ отрядовъ то тутъ, то тамъ. Объ европейской интервенціи нечего было и думать. Нѣтъ сомнѣнія, что закрадывалась временами также мысль и о томъ, что «глупо было бросать прекрасную военную карьеру для какихъ-то дѣтскихъ мечтаній и прекрасную квартиру во владимірскомъ фортѣ александровской цитадели мѣнять на скитанія по лѣсамъ, на голодъ и холодъ Бонча (въ іюнѣ мѣсяцѣ 1863 года) положительно упалъ духомъ, сталъ мраченъ, неразговорчивъ, всячески старался скрывать свои чувства отъ товарищей, прикидывался иногда ве-седымъ, но эта веселость черезъ-чуръ была натянута; всѣ это ви-дѣли—и тоже настраивались дурно.
13-го іюня новаго стиля, по выходѣ отряда изъ мѣстечка Русанова, присталъ къ повстанцамъ бѣглый казакъ Леткинъ и какой-то пѣхотный солдатъ. Бонча долго не соглашался ихъ принимать, боясь измѣны, но выслушавъ ихъ простодушный разсказъ о томъ, какъ и почему они ушли—принялъ. Леткинъ служилъ у повстанцевъ до конца возстанія, переходя изъ отряда въ отрядъ,
') Бонча быдъ комендантомъ владимірскаго форта и, естественно, имѣлъ
лучшее въ немъ помѣщеніе.