Ѳ82 - Заграничныя историческія новостж
и трннадцатнлѣтней Екатеринѣ, посылая имъ ящш съ нитками, ф&рфоръ, четки, рѣдкіе фрукты, печати, картинки ^для раскрапшианія, прописи. Онъ со-жалѣетъ, что давно ихъ не видитъ, просить, чтобы онѣ прислали ему шелковый ленточки, какъ иѣрку, на сколько онѣ безъ него выросли, беавоконтея, когда оиѣ вахвораютъ, приказываетъ одной принять бульонъ, другой евровъ, заботится о томъ, тепла ли ихъ комната и, въ то же время, описываетъ ихъ, какъ онъ присутствовать на аутодафе, посылаетъ имъ программу итого зрѣ-лища, списокъ сожжениыхъ. Дѣти боятся: не утомила ли ѳта цереможія ихъ добраго батюшку—тотъ отвѣчаетъ, что не очень усталь и что въ Португа-ліи эти торжества продолжаются часа четыре, а не такъ длинны, какъ въ Кастиліи. И вслѣдъ затѣмъ онъ спрашиваетъ: все ли хорошо растетъ въ саду дворца, живы ли его кролики, вѣрно ли идутъ дворцовые часы, восхищается прекрасными пейзажами Португалін, пѣніемъ птицъ, жалѣетъ, что не слышать только соловьевъ. Какъ согласить все это добродушіе отца семейства съ жестокостью и бевсердечіемъ короля, каявшагося на смертиомъ одрѣ въ томъ, что онъ былъ слишкомъ добръ и милосердъ? Чрезвычайно интересно изученіе этой до сихъ поръ неизвѣстной стороны характера мрачнаго, холод-наго деспота, безъ сожалѣнія губившаго тысячи людей, приказывавшаго, когда у него умирали дѣти, служить благодарственные молебны га принята въ рай души скоичаишагося инфанта. Все это представляетъ такое странное психологическое явлѳніе, надъ которымъ нельзя не остановиться.
— Вннманіе всей образованной европейской публики привлекли ночти одновременно появявшіеся мемуары Генриха Гейне, королевы Виктор» и книга Морица Буша—оБисмаркѣ. Появленію мемуаровъ Гейне долгое время мѣшали его родственники, оспаривавшіе сначала подлинность самыхъ аа-писокъ, а когда ихъ пріобрѣлъ издатель журнала «ѲагіепІапЪе», Кренеръ (147 листовъ, писанныхъ карандашомъ, ва 16,000 франковъ), то брать Гейне уничтожилъ въ нихъ 26 страницъ (отъ 6-й до 31-й), въ которыхъ говорится о семействѣ покойнаго поэта. Еще при жизни его всѣиъ было извѣстно, чего семья, проникнутая узкими еврейскими тендѳнціями, враждебно относилась къ великому писателю, но чтобы н по смерти его позволили разжирѣвшему жиду святотатственно уничтожать строки, оставленный въ наслѣдіе всему образованному міру—этому нельзя не удивляться, также какъ и равнодушію интеллигентнаго класса, допустившаго такое вандальство. Достаточно было и того, что малообразованная жена Гейне при жшши своей не разрѣшала печатанія этихъ мемуаровъ; на это она имѣла, по крайней мѣрѣ, юридическое право, какъ иаслѣдиица произведеній своего покойнаго мужа, ио чтобы по смерти ей какой-то братецъ позволилъ себѣ распоряжаться, какъ своимъ гешефтомъ, литературнымъ достояніемъ писателя, принадлежащнмъ цѣлоиу свѣту—этому трудно повѣрить, и непонятно, какъ въ Германіи могли допустить это. Въ <8апискахъ>, или, по крайней мѣрѣ, въ той части ихъ, которая явилась въ печати, нѣтъ ровно ничего, что могло бы для кого нибудь быть оскорбительными или возбудить скандаль. Это—воспомннанія о годахъ юности поэта, часто полныя грусти, потому что писаны на одрѣ мучительной болѣани; они написаны, въ стилѣ ВеівеЪіМег, блестящимъ, остроумныиъ языкомъ, исключающимъ всякое сомнѣніе въ принадлежности ихъ пому.
— Мемуары королевы Внкторін сост&вляютъ какъ бы продолженіе ея «Листковъ ивъ дневника», изданныхъ въ 1868 году н относятся къ ея живо въ Бальморалѣ, гдѣ она постоянно проводить часть года. Они носить названіе
«Еще листки изъ дневника о жиэни въ горной странѣ, отъ 1862 до 1882 года»