Вотъ въ общихъ, грубыхъ чертахъ отношеніе русскаго законодательства къ евреямъ. Ниже я намѣренъ нѣсколько подробнѣе остановиться на разборѣ ограничительныхъ, по отношенію къ евреямъ, законодательныхъ актовъ новѣйшаго времени. Теперь же обращу вниманіе па то, что изъ приведеннаго выше ясно, что наше законодательство о евреяхъ имѣетъ два специфическихъ свойства: 1) какъ уже отмѣтилъ Оршанскій, оно, вопреки общепринятымъ юридическимъ принципамъ, указываетъ не только на запрещенное, а и на дозволенное евреямъ, считая все неоговоренное для нихъ запретнымъ, и 2) опять-таки, вопреки формулированному римскою юриспруденціею и признанному всѣми развитыми законодательствами принципу, заключающемуся въ томъ, что всякій признается добрымъ, не преступнымъ, пока не будетъ доказано противное, т. е. его преступность, евреи признаются нашимъ законодательствомъ апріорно дурными (на юридическомъ языкѣ, слѣдовательно, преступными или, по крайней мѣрѣ, заподозрѣнными въ преступности), почему наравнѣ съ осужденными преступниками подвергаются такимъ ограниченіямъ въ своихъ гражданскихъ правахъ, которыя, имѣя характеръ наказанія для нихъ самихъ, за принадлежность ихъ къ еврейству, ограждаютъ общество добрыхъ гражданъ отъ опаснаго для него элемента.
Иными словами, можно сказать, что по отношенію ко всѣмъ гражданамъ страны, кромѣ евреевъ, наше законодательство борется, какъ и всякій законъ, съ преступностью. Относительно же евреевъ — съ преступниками. Оно какъ-бы говоритъ еврею: разъ ты совершилъ преступленіе, родившись евреемъ, ты не можешь по справедливости претендовать на тѣ-же права, какъ всѣ прочіе, незапятнанные ничѣмъ люди. Покайся, смой первородный свой грѣхъ крещеніемъ (въ этомъ отношеніи государство, съ нѣкоторой натяжкой, можетъ опереться даже на ученіе церкви), и ты будешь принятъ въ нашу среду, какъ раскаявшійся, какъ исправившійся.
Преслѣдуя еврейство, какъ нѣчто зловредное само по себѣ и въ высшей степени опасное, русская государственная
