евреи, очевидно, въ этомъ, по крайней мѣрѣ, отношеніи не отличаются отъ антисемитовъ. Русскій, встающій на защиту человѣческихъ правъ евреевъ, считается обыкновенно въ обществѣ или не вполнѣ безопаснымъ оригиналомъ, или ограниченнымъ, неумнымъ человѣкомъ или, наконецъ, интриганомъ, преслѣдующимъ какія-нибудь особыя цѣли; вообще на такую защиту смотрятъ неодобрительно, и самое мягкое замѣчаніе, которое услышишь — это: «охота, молъ, вамъ возиться съ жидами, когда необходимо такъ много позаботиться о своихъ, о русскихъ»… Точно забота о своихъ, о русскихъ, совершенно несовмѣстима со справедливымъ и благоволительнымъ отношеніемъ къ евреямъ.
Говорю я это не съ цѣлью жаловаться на несправедливое къ себѣ отношеніе и не съ тѣмъ, чтобы намекнуть, что, излагая свои мысли по еврейскому вопросу въ томъ духѣ, какъ я это дѣлалъ и дѣлаю, считаю это со своей стороны особою какою-либо смѣлостью, а указалъ на вышеизложенные факты исключительно для того, чтобы развѣнчать предполагаемое геройство открытаго объявленія себя антисемитомъ, такъ какъ думаю, что такой открытый антисемитизмъ нисколько по существу не опаснѣе, чѣмъ борьба съ антисемитизмомъ. Но тутъ я перехожу на личную почву, а потому далѣе распространяться на эту тему не стану.
Пѣть дифирамбы еврейству я не намѣренъ и даже восхвалять особыя ихъ качества, а тѣмъ менѣе какія-либо специфическія ихъ добродѣтели, такъ какъ я убѣжденный сторонникъ того положенія, что достоинства и недостатки націй или племенъ находятся въ прямой зависимости отъ тѣхъ условій, въ которыя они поставлены, а кромѣ того убѣжденъ, что всюду встрѣчаются люди добродѣтельные и люди злые, а статистическимъ подсчетомъ таковыхъ никто еще серьезно не занимался, какъ дѣломъ явно безплоднымъ (статистика преступности, конечно, не даетъ показателя числа злыхъ людей, а только преступныхъ, что, какъ всякому понятно, далеко не одно и то-же). Вполнѣ слѣдуетъ признать существующимъ фактомъ національныя и расовыя симпатіи и анти-
