Остается мнѣ сказать еще нѣсколько словъ о томъ, какое предположительно, положеніе займутъ евреи, когда эмансипація ихъ станетъ совершившимся фактомъ. Прежде всего, долженъ сознаться, что я не вѣрю, какъ я уже имѣлъ случай высказать раньше, чтобы движеніе евреевъ внутрь Россіи, ихъ проникновеніе въ бывшія для нихъ доселѣ запретными мѣстности, приняло на первое время сколько-нибудь значительные размѣры. Впослѣдствіи, по прошествіи нѣкотораго времени, это разселеніе, напротивъ, навѣрное совершится, обратившись, вѣроятно, въ болѣе или менѣе основательное внѣдреніе въ остальную массу населенія на всемъ пространствѣ страны, причемъ число евреевъ въ Царствѣ Польскомъ, въ Юго-Западномъ и Сѣверо-Западномъ краяхъ значительно со временемъ сократится. Медленность еврейскаго передвиженія явится послѣдствіемъ, съ одной стороны, крайней бѣдности населенія черты осѣдлости, которая не позволитъ ему немедленно переселиться, а съ другой, уничтоженіе существующихъ ограниченій въ правѣ жить въ сельскихъ мѣстностяхъ въ предѣлахъ самой черты поведетъ къ разселенію евреевъ внѣ городовъ и мѣстечекъ, пока въ предѣлахъ самой черты.
Сохранятъ-ли, при разселеніи по всей Россіи, евреи свои національныя черты, или претворятся съ теченіемъ времени въ остальномъ окружающемъ ихъ населеніи? Вопросъ этотъ далеко не академическій и имѣютъ свою практическую важность.
Лично я склоняюсь скорѣе къ вѣроятности перваго, чѣмъ втораго предположенія, на основаніи ряда соображеній.
Опредѣленіе понятія націи, какъ всякое вообще опредѣленіе, не можетъ почитаться окончательно установленнымъ, но наиболѣе простымъ можетъ считаться слѣдующее: нація есть народный организмъ, соединенный общностью языка и
