Великого-Гагину слѣдующее: въ росписи, посланной 21 декабря 1669 г. Петромъ Марселисомъ изъ Москвы, написано, что съ почтою къ Свѣйскому рубежу послано 2 запечатанныхъ сумки и рогожный кулекъ запечатанный. Этотъ кулекъ сначала значится въ подорожной у ямщиковъ, а начиная съ Хотѣловскаго яму — его уже не значится, равно какъ не записано, кто такое ямщикъ Васька Никитинъ, привезшій почту въ Хотѣлово, — рядовой ямщикъ или выборной почтарь? Во Псковъ прибыли только сумы, а кулька нѣтъ. Точно также въ росписи Петра Марселиса отъ 28 дек. написано, что отпущено съ Москвы 2 сумки и кулекъ со шлеею, крышкою и уздою, набиранъ ужиками; этотъ кулекъ значится въ подорожныхъ только до Крестецкаго яму, а затѣмъ также исчезаетъ, и во Псковъ пришли однѣ сумки. Этотъ извѣтъ Фентурова В.-Гагинъ изложилъ въ письмѣ къ кн. Д. А. Долгоруково и просилъ его произвести разслѣдованіе. Долгоруковъ послалъ на Московскую дорогу подъячаго Степана Дружинина и этому послѣднему удалось установить, что оба кулька благополучно дошли до Новгорода и были вручены переводчику Якову Ив. Гитнеру. Переводчикъ былъ допрошенъ, и дѣло объяснилось очень просто. Оба кулька, одинъ — со шлеею, а другой съ „кафтаномъ русачьимъ подъ стаметомъ“ посланы были изъ Москвы полковникомъ Николаемъ Балкомъ ему, Гитнеру, почему и остались въ Новгородѣ. Столь просто рѣшившееся дѣло, вслѣдствіе невнимательнаго отношенія передатчиковъ, потребовало особой переписки, командировки и разслѣдованія, на что ушло времени почти мѣсяцъ.
14 октября 1670 года тотъ же Ефимъ Фентуровъ донесъ кн. Великого-Гагину слѣдующее. Загорскіе выборные почтари сообщили ему, Фентурову, что Мшаскіе ямщики гоняютъ безъ выбору, по очереди и безъ проводниковъ; а 12 окт. Мшаскій ямщикъ пришелъ съ сумками со Мшаги къ Загорью пѣшъ, и сказалъ, будто ло-
Великого-Гагину следующее: в росписи, посланной 21 декабря 1669 г. Петром Марселисом из Москвы, написано, что с почтою к свейскому рубежу послано 2 запечатанных сумки и рогожный кулек запечатанный. Этот кулек сначала значится в подорожной у ямщиков, а начиная с Хотеловского яму — его уже не значится, равно как не записано, кто такое ямщик Васька Никитин, привезший почту в Хотелово, — рядовой ямщик или выборной почтарь? Во Псков прибыли только сумы, а кулька нет. Точно также в росписи Петра Марселиса от 28 дек. написано, что отпущено с Москвы 2 сумки и кулек со шлеею, крышкою и уздою, набиран ужиками; этот кулек значится в подорожных только до Крестецкого яму, а затем также исчезает, и во Псков пришли одни сумки. Этот извет Фентурова В.-Гагин изложил в письме к кн. Д. А. Долгоруково и просил его произвести расследование. Долгоруков послал на Московскую дорогу подъячего Степана Дружинина и этому последнему удалось установить, что оба кулька благополучно дошли до Новгорода и были вручены переводчику Якову Ив. Гитнеру. Переводчик был допрошен, и дело объяснилось очень просто. Оба кулька, один — со шлеею, а другой с „кафтаном русачьим под стаметом“ посланы были из Москвы полковником Николаем Балком ему, Гитнеру, почему и остались в Новгороде. Столь просто решившееся дело, вследствие невнимательного отношения передатчиков, потребовало особой переписки, командировки и расследования, на что ушло времени почти месяц.
14 октября 1670 года тот же Ефим Фентуров донес кн. Великого-Гагину следующее. Загорские выборные почтари сообщили ему, Фентурову, что мшаские ямщики гоняют без выбору, по очереди и без проводников; а 12 окт. мшаский ямщик пришел с сумками со Мшаги к Загорью пеш, и сказал, будто ло-
