что почтарей оставить при указанномъ положеніи было невозможно. Что мѣры были приняты какъ нужно, доказывается тѣмъ, что въ 1698—1700 годахъ Архангелогородская почта ходила очень аккуратно.
Въ томъ же 1696 году на Архангелогородскомъ пути произошли гораздо болѣе серьезныя осложненія.
Въ маѣ вдругъ прервалось почтовое сообщеніе. Встревоженный почтмейстеръ написалъ на Вагу какому-то Ивану Борисовичу (вѣроятно; подъячему, завѣдывавшему почтою) письмо слѣдующаго содержанія (сохранился черновикъ этого письма въ 2 отрывкахъ):
„Отселѣ почта къ Архангельскому городу по вся недѣли одноважды, а отъ Архангельскаго города писали ко мнѣ, что тамъ положено на томъ, что отпуску быть по недѣльно-жъ. И какъ та почта отпущена отъ Города апрѣля въ 18 день, а къ Москвѣ прибѣжала мая въ 1 день и съ того времени по се число (27 мая) ни единой почты отъ Города не бывало. И здѣ о томъ не вѣдаемъ, что думать. А въ приказѣхъ здѣ сказываютъ, что такихъ указовъ на Вагу и на Двину не послано, чтобъ быть заставѣ. Да и про то я не вѣдаю, которые почты съ Москвы въ апрѣлѣ и въ маѣ отпущены, гдѣ отъ тебя дѣвались, отпущены ль къ Городу, или гдѣ залежались и буде гдѣ залежались, пожалуй, учини радѣтельно, вели ихъ къ себѣ взять и буде невозможно чрезъ Вагу горнымъ путемъ послать съ сею почтою, хотя бъ отпустить въ нарочной лодкѣ къ Городу водою, и о почтахъ бы справиться, кои дошли и которые не въ доходѣ, чтобъ ихъ сыскать, потому что были съ тѣми почтами нужные в. г-ря грамоты, также иноземскіе нужныхъ ихъ о корабельныхъ отпускахъ грамотки и ты, Иванъ Борисовичъ, пожалуй, учини мнѣ противъ всего о всемъ подлинную вѣдомость, чтобъ мнѣ мочно знать, а иноземцы, чая, что ихъ грамотки доходятъ порядочно, а буде гдѣ залежались, вельми имъ будетъ скорбно и не безубыточно, и я противъ
что почтарей оставить при указанном положении было невозможно. Что меры были приняты как нужно, доказывается тем, что в 1698—1700 годах Архангелогородская почта ходила очень аккуратно.
В том же 1696 году на Архангелогородском пути произошли гораздо более серьезные осложнения.
В мае вдруг прервалось почтовое сообщение. Встревоженный почтмейстер написал на Вагу какому-то Ивану Борисовичу (вероятно; подьячему, заведовавшему почтою) письмо следующего содержания (сохранился черновик этого письма в 2 отрывках):
„Отселе почта к Архангельскому городу по вся недели одноважды, а от Архангельского города писали ко мне, что там положено на том, что отпуску быть по недельно ж. И как та почта отпущена от Города апреля в 18 день, а к Москве прибежала мая в 1 день и с того времени по се число (27 мая) ни единой почты от Города не бывало. И зде о том не ведаем, что думать. А в приказех зде сказывают, что таких указов на Вагу и на Двину не послано, чтоб быть заставе. Да и про то я не ведаю, которые почты с Москвы в апреле и в мае отпущены, где от тебя девались, отпущены ль к Городу, или где залежались и буде где залежались, пожалуй, учини радетельно, вели их к себе взять и буде невозможно чрез Вагу горным путем послать с сею почтою, хотя б отпустить в нарочной лодке к Городу водою, и о почтах бы справиться, кои дошли и которые не в доходе, чтоб их сыскать, потому что были с теми почтами нужные в. г-ря грамоты, также иноземские нужных их о корабельных отпусках грамотки и ты, Иван Борисович, пожалуй, учини мне против всего о всем подлинную ведомость, чтоб мне мочно знать, а иноземцы, чая, что их грамотки доходят порядочно, а буде где залежались, вельми им будет скорбно и не безубыточно, и я против
