— Ну вас, всех не переслушаешь. Царь велел...
— Батюшка... отец...
— Да вы подите к барину....
— Отец, защити.
В это время мимо крыльца прикащикова флигеля прогремела огромная карета цугом на сытой шестерке серых. Два лакея в галунах стояли — гладкие — сзади. Кучер толстый, красный, с помаженной бородой крикнул на народ, подручный жеребец заиграл.
— Держи короче, Васька! — И карета покатила к подъезду с колоннами между выставленных кадок огромного отрадненского дома. Граф ехал в город для свидания с князем Андреем, но знали, что он вернется на другой день, так как на третий день были его именины, день торжественный, и прием. К этому дню в большой зале уже давно готовился домашний театр сюрпризом, о котором, несмотря на стуки топоров, делавших подмостки, граф не должен был знать. Уже много и гостей было съехавшихся к этому дню из Москвы и губернского города.
Митинька отпустил народ, сказав, что графу некогда и что изменить ничего нельзя, так как всё было решено его именем.
Князь Андрей второй день жил в уездном городе, сделал все нужные распоряжения властью, данной ему от отца, и ждал только свиданья с предводителем, назначенного вечером, чтобы уехать. Само собою разумеется, что, несмотря на перемену, которая, он льстил себя надеждой, произошла в нем, он не мог никого, ни городничего, ни судью, знать из бывших в городе. Он ходил, гулял, как в пустыне. Однажды утром он пошел на торг и, пленившись красотою одной булочницы, подарил ей пять рублей на расторжку; на другой день мужик пришел к нему, жалуясь на позор его дочери. Ее щуняют, что она любовница главнокомандующего сына. Князь Андрей разменял деньги, пошел на другой день на базар и раздарил по пяти рублей всем девкам.[1]
Когда граф Илья Андреич приехал в город и переоделся у судьи, он узнал об этом поступке молодого Болконского и очень был обрадован им. Он поспешно, как и всегда, с веселым и более чем всегда веселым духом, вошел к князю Андрею.
Старый граф пользовался тою великою выгодою добродушных людей, что ему ни с кем, ни с важным, ни с неважным, не нужно было изменять своего обращения. Он не мог быть более ласков, чем он был со всеми.
- ↑ На полях: Два друга, А[ндрей] и Pierre, у Ростовых, оба влюблены, но ребенок. ⟨У Ростовых шло веселье. А[нна] М[ихайловна] привезла Анатоля и Борис приехал. Положение Бориса в армии стр. 224. Борис с презрением смотрит на деревенщину. La petite Natalie [Маленькая Натали]. Рад дружбе с Анатолем, даже уступает ему. Наташа подслушала, как он хвалит ее груди, и оскорблена. Pierre остается. Борис. Ему отказывает Наташа. Ей кажется, что их столько.⟩