— Что? — сказал он.[1] — С 150 дворов 17 подвод нету?
[2]— Нету, — тихо отвечал Дрон, и Алпатыч с недоумением заметил опущенный и нахмуренный взгляд Дрона.
— Да ты что думаешь? — сказал Алпатыч.
— Ничего не думаю. Что мне думать.
Алпатыч по методе, по которой князь не[3] считал удобным тратить много слов, взял Дрона за акуратно запахнутый армяк и, потряся его из стороны в сторону, начал говорить.[4]
— Нету? — начал он. — Нету, так ты слушай. Я к вечеру буду, что ежели у меня подводы готовы не будут завтра к утру,[5] с тобой то сделаю, что ты и не думаешь. Слышишь?..
Дрон равномерно и покорно раскачивался туловищем вперед, стараясь угадывать движения руки Алпатыча, ни в чем не изменяя ни выражения своего опущенного бессмысленного взгляда, ни покорного положения рук. Он ничего не ответил. Алпатыч покачал головой и поехал за лошадьми Лысогорскими, которых он вывел за собой и оставил в 15 верстах от Богучарова.
В этот день в 5-м часу вечера, когда уж Алпатыч давно уехал, княжна Марья сидела в своей комнате и, не в силах заняться ничем, читала Псалтырь, но она не могла понимать того, что она читала.[6] Картины близкого прошедшего — болезнь и смерть — беспрестанно возникали в ее воображении. Дверь ее комнаты отворилась, и в черном платье вошла та, которую она менее всего бы желала видеть: М-llе Bourienne. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и[7] начала речь о печали, о горе, о том, что в такие минуты трудно и невозможно думать о чем-нибудь другом, в особенности о себе самой. Княжна Марья испуганно смотрела на нее, чувствуя, что ее речь была предисловием чего-то. Она ждала сущности дела.
— Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, — сказала М-llе Bourienne. — Я о себе не думаю, но вы.... Ах, это ужасно, зачем я взялась за это дело?..
М-llе Bourienne заплакала и не в силах сказать.
— Коко? — вскрикнула княжна Марья. — André?
— Нет, нет, успокойтесь, но вы, вы, вы знаете, что мы в опасности,
- ↑ Зачеркнуто: ⟨Чтоб были⟩ С тысячи душ
- ↑ Зач.: — Это не можно.
- ↑ Зач.: люб[ил]
- ↑ Зач.: — Я еду за лошадьми в Хлебное (это был хутор, в который из Лысых Гор, занятых неприятелем, Алпатыч перевел господских лошадей) и завтра к ночи вернусь, так знай ты.........
- ↑ Зач.: то я тебя
- ↑ На полях: Княжна Марья читала письмо. Не колебнулись.
- ↑ Зач.: после преданного
