Опять молчание, во время которого Мервиль оглядывался и вдруг с скорбной и стыдливой улыбкой он сказал:
— Mon cher, je meurs de faim, est ce que vous ne pourriez me donner quelque chose?..[1]
Последнее чувство враждебности к Мервилю, которое оставалось еще в душе Пьера, исчезло при этих словах. Он пошел к Герасиму и попросил его подать поесть и выпить того, что было.[2]
Когда принесена была яичница, самовар и водка, француз настоял, чтобы Пьер съел или выпил с ним вместе, и Пьер, не евший еще в этот день, охотно согласился. Должно быть, Мервиль испытывал, глядя на Пьера, то же чувство родства и сознание братства, которое испытывал Пьер, глядя на него: он начал говорить с ним откровенно о ходе войны.
[3]Мельвиль недоумевающе спрашивал Пьера, что такое значило настоящее положение Москвы, к чему подвести[4] его: сдана ли Москва? В этом случае отчего же не было депутации от жителей?[5] С бою ли отдана она? Тогда отчего не дрались на улицах? Разрушена ли она, как в Скифской войне и как было с другими русскими городами? Тогда отчего же она осталась со всеми богатствами? Это было против всех правил, против всех преданий истории.
Пьер ничего не мог отвечать ему на это, он еще сам не понимал, что такое значила эта Москва в это после обеда 2-го сентября. Он[6] отвечал своему собеседнику, что по некоторым причинам, о которых он ничего не может сказать, лишили его возможности знать то, что делалось в городе. Но ему доставляло удовольствие видимое смущенное недоумение французского офицера.[7]
- ↑ [Милый мой, я умираю с голоду, не можете ли вы дать мне что-нибудь?..]
- ↑ Дальнейший текст до конца варианта представляет собою корректуру (гранки), исправленную рукой Толстого, со многими заново написанными вставками.
- ↑ В корректуре зачеркнуто: Пончини и надписано: Мельвиль
- ↑ Зачеркнуто: это
- ↑ Зач.: implorant la clémence de vainqueurs [умоляющей милосердия победителей]
- ↑ Зач.: не глядя на собеседника своего, говорил только, что Москва не сдана и никогда но будет сдана.
- ↑ На полях: В середине разговора — Кадор, Мельвиль его отводит в сторону. Зач.: Глядя в лицо Пьера, офицер попросил поесть, Пьер предложил ему чаю с молоком (у них на дворе была корова), и зa чаем они разговорились. Пончини не мог понять, что Москва пуста, что было вне всех предложений и всех правил. Он Далее зачеркнуто вписанное рукой Толстого на полях: Новая глава. Французский офицер поселился в доме Аксиньи Ларивоновны. ⟨Она⟩ Пьер остался дома и вместе с Пончини сел обедать, за обедом ⟨они разговорились⟩ Пончини начал говорить о себе
