Богъ знаетъ. У дьячка Степана от этих слов духовника сомнение все более и более усиливалось; да и въ Кирилловой книгѣ писано, что имать сѣсть гордый Царь во имя Симона Петра. Разговорился с одной женщиной и женщина говорила, что Царица не признаетъ. «Держите вѣру Христіанскую. Это не мой Царь. Иной выше». [213] Ему говорили: будетъ первое гоненіе на монастыри. Онъ постригся въ Тамбовскомъ Трегуляевскомъ монастыре и назван был Самуилом. Он сходится с другим монахом, и тот рассказывает: теперь над нами царствует не наш государь, царь Петр Алексеевич, а Лефортовъ сынъ. Пріѣхалъ в Трегуляевский монастырь монах Никодимъ, дядя; племянник рассказал ему о своих сомнениях относительно антихриста, дядя говоритъ: «Нѣтъ, не антихристъ, а разве предтеча. [213] Скоро потом забрали всех монаховъ Трегуляевского монастыря въ Воронежѣ по какому-то делу; там Самуил написал письмо, что Петр — антихрист и подбросил на неизвестный двор. Монахов отпустили; на дороге из Воронежа Самуил встретился с Лежневым. Сынъ боярскій Лежневъ говоритъ: носится слух, что наш государь въ Стекольномъ. А Самуил думал: антихрист! Пришелъ указъ: не читать Соборникъ и Ефремову книгу. Пришел духовный регламент: явно, что царствует антихрист, отводит от монашества, надобно бежать в пустыню! Самуилъ бѣжалъ, но его поймали, отослали снова в Трегуляевский монастырь и посадили на цѣпь.[1] Сидя на цепи, он тосковал, что царствует антихрист. Не кланялся игумну: «Как мне ему кланяться? онъ слуга Антрихристовъ. Ушелъ въ степь къ казакамъ. Тамъ поминаетъ попъ на ектениях вместо императора: Имперетерь, потому что людей перетерли. В это время в Самуиле, благодаря его впечатлительной натуре, произошла перемена: попались ему в руки книги, распространявшиеся правительством против раскола. Убѣдили. Вернувшись в свой монастырь, сталъ проповѣдывать православiе. Но тут новое искушение: его взяли из Трегуляевского монастыря и отвезли въ Богоявленіе въ Москву, въ школу. Былъ опять гнѣвъ: стал раздражаться против нового порядка и его виновника. А тут еще сильное искушение: жена вышла замужъ за другого. А товарищ монах все бранит духовный регламент, все поджигает этою бранью Самуила, наконец тот не вытерпел, сталъ бумажки кидать, на бумажках ругательства против императора. [214—215]
В 1723 году, по доношению коломенского инквизитора, в синод был представлен юродивый Василий Босой. Юродивый показал: Воздушные бѣсы безо всякого прекословия послушны, а водяные без уговору, безъ подачки нельзя, ничего не делают. Главный бѣсъ на[дъ] всѣми бесами, — сатана Миха. [218]
[Калмыкъ] Черен-Дундук 19 сентября [1724 г.] присягнул, а на другой день последовало торжественное объявление его Ханским наместником. Черен-Дундук был доволен, но не была довольна его мать; расплакалась,
- ↑ Против слов: Посадили на цѣпь. на полях карандашом написано: Сол. XVIII.
