устремились нa Шведов: обезоружили их, умертвили некоторых, столкнули в море; остальных, связав, заключили под палубу. — Везутъ ушед[шаго] [?] въ 1711 году, 70 лѣтъ ему. «Мы не имели карт морских, — писал Долгорукий, — и то море переехали, без всякого ведения, управляющим древним бедственно плавающих кормщиком, отцем Николаем. Кормщикъ Николай. Петр Великий только в сентябре месяце узнал о чудесном освобождении Долгорукого. Государь обнял верного подданного. Петръ плакалъ. [346—348]
[Рассердившись на слова царедворца, хулившего дела Алексея Михайловича и лицемерно хвалившего государя], Петр подошел к Долгорукому, остановился за его стулом, произнес: «Дядя,... уверен, что о делах отца моего и меня скажешь правду нелицемерную.
— Изволь сѣсть, — отвечал Долгорукий, а я подумаю. Все хранили молчание, которое прервал Долгорукий сими словами, поглаживая длинные усы.[1] [370] [Далее идут общеизвестные слова Долгорукого о том, в чем Петр выше отца и где, наоборот, Алексей Михайлович достиг большего.] [370—371]
Он испытал даже многие огорчения; был подозреваем царем в лихоимстве по делу Гагарина, за то только, что палатку купилъ, взялъ у Гагарина. [372]
[Долгорукий] высокій, черноглазый — горячка. От природы чрезвычайно вспыльчивый, грубый. [374]
[Монахине Новодевичьего монастыря Евфросинье] было только двенадцать лет от роду, когда государь, в присутствии ее, уличал грозным голосом преступную сестру; вдруг меч сверкнул в руке его: «умри, злодейка!» Малолетняя служанка Софии стала между государем и царевною: «Что делаешь ты, государь? Вспомни, она родная сестра тебе». Евфроська спасла Софью 1697 [378]
Іовъ Новгородскій. Когда после Нарвского сражения Петр Великий повелел Новгородцам, без различия возраста, пола и звания, делать стены вокруг города и произошел от сего ропот, архипастырь самъ копалъ 80 лѣтъ и тем водворил спокойствие. [439]
Царицынъ лугъ — болото. — Духовъ день.
17, 18, 19 Іюня хоронятъ всѣхъ заброшенныхъ.
Князь Ѳедоръ Юрьевичъ [Ромодановскій] обходитъ, объѣзжаетъ сторожей. Ворота запираются каждую ночь. — Въ Преображенскомъ кирпичный домъ.
Все Русские города, с первого взгляда, были похожи друг на друга. Во всякомъ городѣ самый городъ — т. е. — стѣна, крѣпость, —
- ↑ Слова: Длинные усы. в подлиннике написаны до слов: «Изволь сѣсть, а я подумаю». Восстанавливаем порядок по рассказу Бантыша-Каменского.
