церквей. Можно ли сильнее и очевиднее показать зло, вытекающее из государственных соображений, и можно ли сильнее запретить его? И вот 1800 лет христиане казнят во имя государственных соображений.
И вот в Иерусалиме к Иисусу приходят язычники и хотят быть его учениками. Он смущается на мгновение, когда ему приходится вполне и явно отречься от иудейства и признать то, что он ближе к язычникам, чем к иудеям, но это смущение продолжается недолго. Он говорит себе: чего же я боюсь; я ведь этого только желал и теперь желаю, чтобы проявилась воля Бога. И он говорит прямо, что Христос, которого они ждут, не что иное, как то, что есть в человеке свет разумения; что надо жить светом этого разумения, чтобы иметь жизнь истинную, и что это не он выдумал, а это воля Бога — начала всего. Кто верит мне, тот верит тому, кто послал меня. Если кто не верит, то в нем есть тот, кто судит его. Разумение судит его. Свет этот есть в вас, и вы живете этим светом, он есть жизнь, и будете сынами света.
У него спрашивают: кто сын человеческий? Как ему яснее сказать? сказать: это я, они бы имели право понять ложно; сказать: это вы — то же самое. Он сказал то, что составляло его учение сына человеческого, — что он есть свет, посланный в мир, он же есть жизнь и им одним надо жить.
Τότε συνήχϑησαν οἱ ἀρχιερεῖς ϰαὶ οἱ γραμματεῖς ϰαὶ οἱ πρεσβύτεροι τοῦ λαοῦ εἰς τὴν αὐλὴν τοῦ ἀρχιερέως τοῦ λεγομένου Καϊάφα,
Καὶ συνεβουλεύσαντο, ἵνα τὸν Ἰησοῦν ϰρατήσωσι δόλῳ ϰαὶ ἀποϰτείνωσιν.
Ἔλεγον δέ Μὴ ἐν τῇ ἑορτῇ, ἵνα μὴ ϑόρυβος γένηται ἐν τῷ λαῷ.
Τότε πορευϑεὶς εἷς τῶν δώδεϰα, ὁ λεγόμενος Ἰούδας Ἰσϰαριώτης, πρὸς τοὺς ἀρχιερεῖς,
Εἶπε Τί ϑέλετέ μοι δοῦναι, ϰᾀγὼ ὑμῖν παραδώσω αὐτόν; οἱ δὲ ἔστησαν αὐτῷ τριάϰοντα ἀργύρια.
Καὶ ἀπὸ τότε ἐζήτει εὐϰαιρίαν, ἵνα αὐτὸν παραδῷ.
|
Мф. XXVI, 3. Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во |
Тогда сошлись архиереи, начетчики, пресвитеры народа во дворе архиерея Каиафы. |
