Прикащикъ слушалъ во всѣ уши и улыбался, желая запомнить для употребленія сколько можно больше изъ умныхъ разговоровъ.
— Свобода? Какая свобода? — вдругъ неожиданно сказалъ мой сосѣдъ. — Какъ это свобода разрѣшаетъ вопросы? Позвольте узнать.
Дама какъ бы испугалась сначала, но потомъ отвѣчала:
— Свобода разрѣшаетъ вопросъ тѣмъ, что нѣтъ насильно навязанныхъ узъ.
— Да и безъ навязанныхъ узъ страсть можетъ быть, ревность. Я хочу женщину и другой хочетъ. Какъ быть?
— То есть какъ? Вѣдь женщина человѣкъ. Что она хочетъ?
— А если она не знаетъ, чего она хочетъ? Она хочетъ и того и другого.
— Я васъ не понимаю.
Онъ только крикнулъ, дернулся и замолчалъ.
Господинъ съ хорошими вещами вступился, желая разъяснить.
— Они говорятъ, — сказалъ онъ, указывая на даму, — что если бы была свобода, то какъ женщина, такъ и мущина, будучи вольны избирать себѣ по своей симпатіи, было бы больше согласія. А въ случаѣ ошибки могли бы свободно расходиться. Тогда только и правильнѣе бы сходились, и не было бы столкновеній при исправленіи разъ сдѣланныхъ ошибокъ. Такъ ли я васъ понялъ? — обратился онъ къ дамѣ.
— А страсти? — А развитыя, какъ онъ говоритъ, романсами страсти куда дѣть?
— Подчинить разсудку.
— Распустить во весь ходъ паровозъ, снять тормаза, а потомъ сразу остановить?
— Нѣтъ, почему же не отказаться добровольно, свободно избрать наилучшій выходъ?[1] Положимъ, я люблю своего мужа, — сказала дама, — но вижу, что онъ любитъ другую. Какже я могу жить съ нимъ? Развѣ не очевидно, что только одно средство выдти изъ того ада, въ который мы поставлены, — это дать ему свободу. Иначе мы будемъ страдать оба.[2] И я знаю такихъ супруговъ. Я вамъ разсказывала, — обратилась она къ господину съ хорошими вещами, — про моего шурина. Онъ
- ↑ Зачеркнуто: — Да, тому, у кого въ жилахъ не кровь, а вода — тогда такъ. А то разжечь себя сперва дали, чтобы половина сгорѣла, а потомъ устроиться удобно.
- ↑ Зач.: — И будемъ страдать. Если мы точно любили по собачьи, такъ и будемъ страдать по собачьи, а по человѣчески нельзя, по человѣчески можно только тогда, когда есть любовь человѣческая. И тогда ужъ я отдамъ ее для ея счастья, а самъ не женюсь. А буду при ней жить ея счастьемъ. Да! Тогда можно. Вздоръ! Это не то. А я вамъ разскажу, какъ это есть и бываетъ... Да! — Онъ сѣлъ противъ насъ на мѣсто старика и сталъ разсказывать.— Да чтожъ! А! разскажу про однаго тоже моего пріятеля. Только подробно. Бываетъ вотъ какъ. Онъ женился
