Pour embaumer son sommeil
Vos pétales sont moroses
Près du sourire vermeil.
О roses!
Des ailes, des ailes, des ailes
Pour bourdonner à son front.
Abeilles et demoiselles,
Des rythmes qui berceront.
Des ailes!
Des branches, des branches, des branches
Pour tresser un pavillon
Par où des clartés moits franches
Descendront sur l’oisillon.
Des branches!
Des songes, des songes, des songes.
Dans ses penser s en tr’ouverts
Glissez un peu de mensonges
A voir la vie au travers.
Des songes!
Des fées, des fées, des fées
Pour filer leurs écheveaux
De mirages, de bouffées
Dans tous ces petits cerveaux.
Des fées!
Des anges, des anges, des anges
Pour emporter dans l’éther
Les petits enfants étranges
Qui ne veulent pas rester
Nos anges...
(Comte Robert de Montesquiou: «Les Hortensias bleux».)[1]
- ↑ [Вечерняя колыбельная песня. Образы, образы, образы ― белый, голубой, розовый, золотой ― низойдут с вязов на засыпающее дитя. Образы! Перышки, перышки, перышки ― чтобы устроить уютное гнездышко. Бьет полдень: наковальни смолкают; гул останавливается... Перышки! Розы, розы, розы ― чтобы умастить его сон благоуханиями, лепестки ваши темнеют возле румяной улыбки. О, розы! Крылья, крылья, крылья ― чтобы шуршать у его лобика. Пчелки и стрекозы ― это ритмы, что будут его баюкать. Крылья! Ветви, ветви, ветви ― чтобы сплести ему полог, ― сквозь него не столь открыто светы падут на птенчика. Ветви! Сны, сны, сны! В его раздумья едва раскрывшиеся, чуть проскользните вымыслами, чтобы сквозь них виделась жизнь. Сны! Феи, феи, феи ― чтобы разматывать сплетения видений, порханий во всех этих маленьких головках. Феи! Ангелы, ангелы, ангелы ― чтобы уносить в эфир странных маленьких детей, не хотящих остаться нашими ангелами... (Граф Роберт де Монтескью: «Голубые гортензии».)]
