— Вотъ онъ пришелъ, — сказала Вѣра Ефремовна, всегда такъ въ третьемъ лицѣ любившая называть Нехлюдова. — Полѣзайте, тутъ у окна просторно.
Новодворовъ и Вильгельмсонъ ласково, какъ съ старымъ знакомымъ, поздоровавшись съ Нехлюдовымъ, продолжали каждый свое занятіе.
— Что вы такая красная? — сказалъ Нехлюдовъ Масловой.
— Да вѣдь онѣ всю дорогу пѣшкомъ шли, вотъ еще малаго несли, — сказала Вѣра Ефремовна, указывая на сидящаго ребенка въ углу, котораго сначала не замѣтилъ Нехлюдовъ.
— Измокли. Маша такъ совсѣмъ свалилась, — сказала Ранцева, указывая на неподвижныя ноги Марьи Павловны.[1]
— Да я видѣлъ, какъ обогналъ, что онѣ шли пѣшкомъ. Я думалъ — на время.
— Нѣтъ, это цѣлая исторія. Тотъ былъ скверный офицеръ, а этотъ хуже.
— А я думалъ, что онъ лучше тѣхъ, — сказалъ Нехлюдовъ.
— Ахъ, ужасный господинъ. Представьте себѣ. Вывели арестантовъ. Мы ничего не знали. Слышимъ крикъ и плачъ. Оказывается, это арестантъ Петръ — знаете, у котораго жена въ Тюмени умерла, — несъ всю дорогу своего мальчишку. Оказывается, вдругъ вздумалось надѣть на всѣхъ наручники. Онъ сталъ просить. Тотъ заоралъ и велѣлъ мальчика взять. Тогда арестанты заступились. Офицеръ взбѣсился и началъ колотить чѣмъ попало. Говорятъ, одному ребро сломали, оставили на томъ этапѣ. Ну, тутъ наша сердобольная Маша явилась на выручку и взяла мальчика, и онѣ вмѣстѣ съ Катей несли его все время съ партіей.
— Что же, и вы бы отдохнули, — сказалъ Нехлюдовъ Масловой.
— Нѣтъ, мнѣ не хочется, — сказала она, веселыми глазами глядя на Нехлюдова.
— Не хочется, а сама дрожитъ, — сказала Богомилова, — ступай Катя, грѣйся. Я развѣшу.
Но Катя продолжала свое дѣло, и только, какъ всегда, по лицу ея пробѣжало то выраженіе не то недоброжелательства, не то серьезности, которое проявлялось всегда при Нехлюдовѣ, но и это недоброжелательное выраженіе, какъ будто невольное, тотчасъ же изчезло и замѣнилось ласковой улыбкой, и такой простой и спокойной, какой еще не видалъ Нехлюдовъ. Онъ теперь, послѣ недѣли, въ первый разъ увидалъ ее.[2]
- ↑ Зачеркнуто: Ранцева, перебиваемая Вѣрой Ефремовной, вставлявшей свои слова, разсказала весь эпизодъ съ Петькой и о томъ, что Марья Павловна и Катя остались съ партіей уголовныхъ, неся всю дорогу мальчика.
- ↑ Зач.: Новодворовъ кончилъ набивку папиросъ, сложилъ книгу и подсѣлъ къ чаю.
