политическіе приносили въ жертву свои жизни. Теоретически они считали единственной цѣлью своей жизни благо народа, практически же они большей частью мало знали народъ, отчего презирали его и особенно старательно чуждались общенія съ тѣми представителями народа, которые шли рядомъ съ ними въ видѣ уголовныхъ.
Нехлюдову это было особенно замѣтно, потому что со времени своего отъѣзда въ третьемъ классѣ, когда онъ почувствовалъ радость вступленія въ большой свѣтъ изъ того малаго, въ которомъ онъ жилъ до этого, эта жизнь въ большомъ свѣтѣ не переставая наполняла его жизнь все большимъ и большимъ интересомъ и все болѣе и болѣе открывала ему истинное устройство того міра, въ которомъ онъ жилъ.
Въ продолженіи всего пути онъ[1] старался (что онъ могъ дѣлать черезъ Тараса) вникать въ жизнь уголовныхъ, насколько возможно сближаться съ ними и помогать имъ. Но чѣмъ больше онъ узнавалъ этихъ людей, тѣмъ больше онъ видѣлъ невозможность сближенія съ ними и тѣмъ болѣе ужасался на ужасную развратную жестокость, худшую гораздо, чѣмъ между зверей, которая была царствующею и обычною въ этой средѣ. Всѣ попытки его сближенія съ этими людьми (иногда конвойные допускали его на дворы этаповъ, гдѣ лѣтомъ располагались арестанты, и онъ могъ подолгу бесѣдовать съ ними), всѣ попытки сближенія кончались неудачей. На него смотрѣли какъ на кошелекъ, изъ котораго нужно выманить какъ можно больше денегъ, онъ же самъ разъ навсегда былъ причисленъ къ господамъ, отъ которыхъ нечего ждать добра, и не представлялъ никакого интереса.
Если онъ давалъ деньги, то эти деньги шли на игру, на вино, на табакъ; книги, которыя онъ давалъ (онъ закупилъ въ Казани), шли большей частью на цигарки. Нехлюдовъ видѣлъ и зналъ, что въ числѣ арестантовъ были простые, хорошіе, просто несчастные люди, но эти люди нетолько не были замѣтны, но притворно подчинялись тону, который давали всей массѣ главари-бродяги и выдающіеся своимъ знаніемъ острожной жизни, порочностью, ловкостью и отчаянностью арестанты. Какъ и во всѣхъ обществахъ, нетолько въ закрытыхъ заведеніяхъ, но и на волѣ, властвовали и управляли всѣми остальными худшіе люди. Ими были установлены правила, которымъ всѣ должны были подчиняться, они же приводили въ исполненіе эти правила, если они не исполнялись, и они же устанавливали общественное мнѣніе, которое незамѣтно, но сильнѣе всего другого вліяло на всѣхъ живших и поступавшихъ въ эту среду. Такъ что общій складъ жизни всѣхъ этихъ людей былъ ужасенъ
- ↑ Зачеркнуто: не переставая, въ особенности черезъ Тараса, сближался съ уголовными и гдѣ могъ входилъ въ ихъ интересы и помогалъ имъ, старался противодѣйствовать сколько могъ жестокости и конвойныхъ, и самихъ каторжанъ, и бродягъ, властвовавшихъ въ этомъ мірѣ арестантовъ.
