Во второй редакции до этого у Нехлюдова происходит с Катюшей ряд свиданий (см. варианты №№ 43—45). При первом свидании она, вместо согласия выйти за Нехлюдова, как это было в первой редакции, здесь отвечает ему уклончиво и определенного ответа не дает: в рукописи № 11, л. 269, слова, сказанные ею в ответ на предложение Нехлюдова: «Что же, если не смеетесь, отчего же» зачеркнуты и вместо них написано: «А что, нельзя мне на кассацию подать? — сказала она вдруг». При втором свидании Нехлюдов повторяет Масловой свое предложение — выйти за него замуж, но и тут она уклоняется от согласия. Она просит перевести ее в «дворянскую», починить ей зуб и купить платье. На просьбу Нехлюдова не пить вина и читать привезенное им Евангелие она отвечает согласием, но явно неохотно. В последующие свидания Катюша посвящает Нехлюдова в подробности тюремного быта и знакомит его с жизнью своих товарок по заключению. Она плохо поддается воздействию Нехлюдова, но в его душе жалость и любовь к ней и желание возродить ее непрестанно растут.
Эпизод пребывания Нехлюдова в Панове радикально переработан и значительно распространен по сравнению с первой редакцией. Вместо одной беседы с крестьянами о земле у Нехлюдова здесь имеют место три беседы, причем последняя оканчивается полной договоренностью обеих сторон (см. вариант № 46). Из Панова Нехлюдов едет в «Малороссию», в главное имение матери, где так же, хотя и менее удачно, чем в Панове, разрешает земельный вопрос.
Заключение повести осталось прежним: Нехлюдов женится на Катюше, селится с ней в Сибири, а затем они эмигрируют в Англию. К этому добавлено, что Нехлюдов послал царю записку по вопросу об уголовном преследовании.
После февральской записи в дневнике 1896 года в течение 21/2 лет ни в дневниковых записях, ни в письмах мы не встречаем упоминаний о работе над повестью, хотя упоминания о самой повести за этот период встречаются. Так, 17 мая 1896 г. в дневнике записано: «К «Коневской». На Катюшу находят, после воскресения уже, периоды, в которые она лукаво и лениво улыбается и как будто забыла всё, что прежде считала истиной: ей просто весело, жить хочется». 19 июня того же года Толстой так объясняет причину неуспеха своей работы: „«Коневская» не во мне родилась; от этого так туго“. 23 октября в дневнике записано: «За «Воскресение» и взяться не могу. Драма занимает». 5 января 1897 г. Толстой там же записывает: «Начал перечитывать «Воскресение» и, дойдя до его решения жениться, с отвращением бросил. Всё неверно, выдумано, слабо. Трудно поправлять испорченное. Для того чтобы поправить, нужно: 1) попеременно описывать его и ее чувства и жизнь и 2) положительно и серьезно ее и отрицательно и с усмешкой его. Едва ли кончу. Очень всё испорчено». И затем почти через год, 17 декабря 1897 г., в числе сюжетов, которые, «стоит и можно обработать как должно», Толстой, в дневниковой записи, помечает «Воскресение — суд над проституткой». Работа над «Воскресением» была возобновлена лишь в июле 1898 года. Перерыв в ней занят был продолжением работы над автобиографической драмой, статьей о вере, «Отцом Сергием» и писанием «Хаджи Мурата», статьи об искусстве,
