что признание закона о делании другим того, что хочешь, чтобы тебе делали, и исполнение его людьми не только разрушает их выгодное общественное положение, но и обличает всю их безнравственность и жестокость. Люди эти не могут рассуждать иначе.
Но рабочим, согнанным с земли, задавленным податями, загнанным на каторжную работу фабрик, переделанным в рабов — солдат, которые мучают самих себя и своих братьев, пора понять, что только вера в закон бога и исполнение его избавят их от их страданий.
Неисполнение этого закона и всё увеличивающиеся и увеличивающиеся от этого бедствия сами толкают их к этому. Рабочим уже пора почувствовать, что спасение их только в этом, что стоит им только начать исполнять закон взаимности, и положение их тотчас же улучшится, — улучшится в той мере, в которой будет увеличиваться число людей, поступающих с другими так, как они хотят, чтобы поступали с ними.
И это не слова, не отвлеченные рассуждения, как религиозные, государственные, социалистические, научные теории, а действительное средство освобождения.
Рассуждения и обещания богословские, государственные и научные сулят блага рабочим, одни на том свете, другие на этом, но в далеком будущем, когда сгниют кости тех, которые живут и страдают теперь; исполнение же закона о делании другим того, что хочешь, чтобы тебе делали, сейчас же несомненно улучшает положение рабочих.
Если бы все рабочие и не видели ясно того, что работами на землях капиталистов и на их фабриках они дают капиталистам возможность пользоваться произведениями труда своих братьев и потому нарушают этим закон взаимности, или если бы и видели, но по нужде не имели бы сил отказаться от такой работы, то все-таки воздержание от таких работ, хотя и некоторых, затруднив капиталистов, улучшило бы сейчас же общее положение рабочих. Воздержание же от прямого участия в деятельности капиталистов и правительства в должностях надсмотрщиков, приказчиков, сборщиков податей, таможенных и других, явно противных закону взаимности, еще более улучшило бы положение рабочих, если бы даже и не все были в силах воздержаться от такой деятельности. Отказ же рабочих от участия в войсках, имеющих целью убийство, — поступок, самый
