Ах, как это больно! Как трудно.
Не торопитесь. (Берет альбом, смотрит.) Я слушаю...
Ну, вот. Вы ведь знаете его. Это было еще до праздников, был такой период, и он так много истратил денег, что надо было занять, и мы заложили разные вещи.
То есть твои бриллианты.
Всё равно, чтò заложили. Но только на днях получили деньги, и он взял эти деньги, поехал выкупать. Только что он выходит, навстречу этот ужасный Паша Афросимов. Вы знаете?
Знаю и для меня вечная загадка, как такой тонкий, умный, поэтический человек, как Федя, может водиться с такими людьми, как этот Паша?
А вот водится, и этот ужасный Паша имеет на него влияние.
Удивительно, но еще более удивительно, как вы не имеете влияния.
Когда они встретились, я подумала, но что же я могла сделать? И так и вышло. К обеду нет, вечером нет. Наконец привозит извощик записку — пишет, чтоб я не беспокоилась, что он, может быть, поедет за город. Следы, которые мы имели, это то, что няня узнала от извощика, что он у цыган.
А много было денег?
Тысяча триста рублей. Но деньги — бог с ними. Я всего боюсь. Неужели вы поедете?
