къ лѣснику-сторожу. Ночью убилъ сторожа и жену, взялъ одежу и денегъ 2 р. 70 и билетъ. За ночь прошелъ 30 верстъ и очутился въ другомъ уѣздѣ, тамъ, гдѣ обѣщалъ сойтись съ Николаевымъ. Николаевъ, узнавъ про его дѣла, не захотѣлъ съ нимъ быть. Тогда Степанъ[1] ушелъ и сталъ ходить одинъ. Онъ загубилъ 12 душъ, когда попался.
Послѣднее убійство его было въ уѣздномъ городѣ. Онъ забрался ночью, убилъ старика, его сына, дѣвочку и, услыхавъ, что въ чуланѣ ворочаются, зашелъ туда. Тамъ лежала женщина. Она смотрѣла на Степана не испуганными, но кроткими глазами и крестилась.
— Жаль мнѣ тебя, — сказала она.
— Ну, разговаривать съ вами, — сказалъ Степанъ и полоснулъ ее ножомъ по горлу. Она не противилась и только прижала руку къ груди.
Обобравъ, что нужно было, Степанъ ушелъ и усталый легъ въ канаву.
Всѣ помѣщики были ему незнакомы. Сошелся онъ здѣсь невольно только съ семействомъ[2] одновладѣльца села Максима Петровича Иванова. Максимъ Петровичъ былъ человѣкъ мрачный, скучный и непріятный. ⟨Женился на богатой помѣщицѣ, промоталъ ея состояніе, овдовѣлъ и жилъ съ свояченицей Маріей Семеновной, у которой оставалось еще состояніе и которая жалѣла племянниковъ и отдавала все, что имѣла, и весь свой трудъ этимъ племянникамъ. Это была старая, сморщенная 50-лѣтняя дѣвица, тихая, кроткая, всегда дѣятельная и спокойная. Она не только заботилась о племянникахъ, но и всѣ бѣдные въ деревнѣ были ей какъ дѣти; она ухаживала за больными, отдавала все, что позволялъ ей отдавать ея зять, и народъ зналъ и любилъ ее. Съ ней сошелся и Петръ Николаичъ и его жена, полюбившая сосѣдку. Марія Семеновна, узнавъ, зачѣмъ пріѣхалъ Петръ Николаичъ, очень отговаривала его настаивать на требованіяхъ помѣщиковъ отъ крестьянъ: «они хороши, только упрямы, и не уступятъ».
— Знаю, какіе они хорошіе, — отвѣчалъ Петръ Николаичъ и строго взялся зa дѣло.⟩
Попрежнему крестьяне выпустили скотину на барскіе луга, Петръ Николаичъ велѣлъ ихъ загнать. Мужики собрались на сходку и решили отнять силой скотину. Когда они пришли на барскій дворъ, Петръ Николаичъ вышелъ къ нимъ съ ружьемъ. Мужики стали кричать, наступать на него, онъ ударилъ одного. Толпа надвинулась, сдѣлалась свалка, ружье
