Но если это такъ, то для чего же люди, считающіе власть зломъ; обрекли и обрекаютъ на зло своихъ братьевъ? — скажутъ на это. Отвѣтъ на это тотъ, что люди, руководящіеся въ жизни христіанскими требованіями, не нуждаются въ насильнической власти, не учреждаютъ ее, но терпятъ ее, когда она возникаетъ какъ насиліе воровъ и грабителей, такъ же какъ и насилія тѣхъ, которые совершаютъ насилія подъ предлогомъ прекращенія насилій воровъ и грабителей. Люди христіанскаго духа не имѣютъ никакихъ средствъ остановить насиліе, какое бы оно ни было, — насиліе воровъ, грабителей, завоевателей, правителей. Одно, что могутъ сдѣлать люди, желающіе не нарушать христіанской жизни, — это то, чтобы устраниться отъ всякаго насилія, въ случаѣ же невозможности устраненія — терпѣливо переносить его.
⟨Такъ что истинный христіанинъ, какъ по отношенію къ частному человѣку-грабителю, не можетъ поступить иначе, какъ такъ, какъ поступилъ у Гюго вымышленный епископъ съ Жанъ Вальжаномъ и какъ поступилъ съ воровкой невымышленный Сютаевъ, прибавивъ еще теплую одежду къ той, которую она унесла у него, и какъ много разъ поступали съ ворами христіанскаго духа люди. Такъ и по отношенію насилія правительствъ, требующихъ податей или службы, христіанинъ не можетъ поступить иначе, какъ такъ, чтобы пройти двѣ версты съ тѣмъ, кто требуетъ отъ тебя пройти съ нимъ одну⟩
Люди христіанскаго духа не обрекаютъ другихъ на власть, а только предпочитаютъ перенесеніе насилія участію въ немъ. И такъ поступалъ всегда, поступаетъ и теперь русскій народъ. И не потому, чтобы не могъ принимать въ ней участіе, чему хотятъ научить его либералы, или не могъ свергнуть ее, чему хотятъ научить его революціонеры, а потому, что свободно всегда въ своемъ большинствѣ предпочитаетъ участію въ насиліи подчиненіе ему. Но такъ какъ подчинялся и подчиняется народъ насилію власти не по безсилію (сила вся въ немъ), а свободно, для достиженія цѣли свободной отъ грѣха власти жизни, то естественно, что можетъ онъ подчиняться только до тѣхъ поръ, пока подчиненіе это достигаетъ той цѣли, ради которой онъ подчиняется, — возможности христіанской жизни. Когда же дѣйствія власти принуждаютъ его къ иоступкамъ противнымъ христіанской жизни или лишаютъ его возможности вести таковую, то хотя онъ и можетъ еще нѣкоторое время по инерціи и производимому надъ нимъ внушенію продолжать подчиняться власти, хотя она и нарушаетъ его требованія христіанской жизни, но подчиненіе это неизбѣжно должно прекратиться, какъ только большинство народа пойметъ, что подчиненіе власти лишаетъ его того, во имя чего онъ подчинялся. И я думаю, что въ настоящую минуту отношеніе русскаго народа къ власти именно таково,
