меньше нужно усилия и тем меньше помнит он о них. И самое счастливое положение человека то, когда ему не нужно усилия, чтобы жить доброй жизнью, и он не замечает ее.
Если ты[1] исполняешь заповеди божьи не из страха перед богом, не из выгоды, а из любви к нему, то жизнь твоя будет радостна, и, глядя на твою жизнь, другие люди, подражая тебе, постараются исполнять заповеди божии.
Так что привлечь к богу мы можем людей не словами, а исполнением нами самими его заповедей.
Тот, кто от бедствий и страданий становится лучше, тот должен радоваться постигшим его бедствиям и страданиям и благодарить за них бога больше, чем за всякое другое счастье.
Подобно тому, как факелы и фейерверки бледнеют и делаются невидимыми при свете солнца, так и все, какие бы то ни было достоинства: и ум, и ученость, и красота, и знатность ничто в сравнении с сердечной добротой.
Трудно жить людям, не знающим смысла своей жизни, а между тем есть много людей, которые так уверены в том, что этого нельзя знать, что они даже гордятся как мудростью тем, что не желают знать этого.
А думают они, что не знают этого, только потому, что живут противно тому ясному смыслу человеческой жизни, который доступен всякому.
Если толпа ненавидит кого-нибудь, то не надо думать, что человек этот заслуживает ненависть, а внимательно исследовать, почему это так. Если толпа хвалит кого-нибудь, надо тоже не[2] поддаваться общему мнению, а внимательно исследовать это, прежде чем судить.
Это надо делать потому, что толпа способна заблуждаться так же, как отдельные люди, и даже чаще, чем отдельные лю[ди].
