Капитан пытался подействовать на них страхом. Он сказал им, что прошлой осенью один назарен тоже так себя вел и его несколько раз наказывали и, наконец, заключили на 17 лет в крепостную тюрьму.
— Пусть нас застрелят, — спокойно ответили назарены, — но не можем идти против законов бога.
Другие запасные пошли к семьям этих назарен, и жены их, не находившиеся еще в секте, с плачем просили мужей, чтобы те покорились власти, но они не согласились. Капитан посадил их предварительно на 10 дней тяжелого ареста. Когда их отводили, они, плача, расставались с семьями.
— Оставайтесь с богом, — говорили они, — нас заживо похоронят ради господа бога, ради святой невинности и чистоты душевной, потому что люди должны быть, как агнцы божии.
Франко Новак должен был отбывать военную службу в Тамешваре. Когда его в первый раз повели вместе с другими рекрутами на учебный плац, он отказался принять оружие. Заметив суету около Новака, бывший на плацу генерал подъехал к этому месту и спросил, что случилось. Ему доложили. Генерал ласково спросил Новака, почему он не хочет взять оружие. Новак вынул из кармана маленькое Евангелие и сказал: «Высшие власти разрешают печатать эту книжку, а также не запрещают жить по высказанным в ней заветам. В книге же этой сказано: «Люби ближнего, как самого себя. Не принимаю оружия потому, что хочу следовать заветам спасителя».
Генерал спокойно выслушал до конца Новака, потом сказал ему: «Однако в этой же книжке сказано: кесарево — кесарю, божье — богу».
Новак сначала смутился и молчал, но потом, одумавшись, снял военную фуражку, оружие, мундир и, положив всё это, сказал: «Вот всё это его величества кесаря, вот и я отдам ему всё, что его».
В 1897 году к городскому нотариусу Великой Кокинды пришел дряхлый старик. В руках у него был лист бумаги: свидетельство о праве на пенсию инвалиду 48-го года.
— Извольте записать, господин нотариус, — сказал старик, — что я отказываюсь от своей пенсии.
Удивленный нотариус спросил старика:
«Что вы, Ванда, разве нашли клад?»
