1851. 29 Ноября. Тифлисъ.
Я никогда не былъ влюбленъ въ женщинъ. — Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испыталъ только, когда мнѣ было 13 или 14 лѣтъ; но мнѣ [не] хочется вѣрить, чтобы это была любовь; потому что предметъ была толстая горничная (правда очень хорошенькое личико), притомъ же отъ 13 до 15 лѣтъ — время самое безалаберное для мальчика (отрочество): не знаешь, на что кинуться, и сладострастіе, въ эту эпоху, дѣйствуетъ съ необыкновенною силою. — Въ мужчинъ я очень часто влюблялся, 1 люб[овью] были 2 Пушк[ина], потомъ 2-й — Саб[уровъ?], пот[омъ] 3-ей — Зыб[инъ] и Дьяк[овъ], 4 — Обол[енскій], Блосфельдъ, Ислав[инъ], еще Готье и мн[огіе] др[угіе]. — Изъ всѣхъ этихъ людей я продолжаю любить только Д[ьякова]. Для меня, главный признакъ любви есть страхъ оскорбить или [не] понравиться л[юбимому] п[редмету], просто страхъ. — Я влюблялся въ м[ужчинъ], прежде чѣмъ имѣлъ понятіе о возможности педрастiи; но и узнавши, никогда мысль о возможности соитія не входила мнѣ въ голову. — Странный примѣръ ничѣмъ необъяснимой симпатіи — это Г[отье]. — Неимѣя съ нимъ рѣшительно никакихъ отношеній, кромѣ по покупкѣ книгъ. Меня кидало въ жаръ, когда онъ входилъ въ комнату. — Любовь моя къ Ис[лавину] испортила для меня цѣлыя 8 м[ѣсяцевъ] жизни въ Петерб[ургѣ]. — Хотя и безсознательно, я ни о чемъ др[угомъ] не заботился, какъ о томъ, чтобы понравиться ему. — Всѣ люди, кот[орыхъ] я любилъ, чувствовали это, и я замѣчалъ, имъ тяжело было смотрѣть на меня. — Часто, не находя тѣхъ моральныхъ условій, кот[орыхъ][1] разсудокъ
- ↑ Зачеркнуто: душа моя
