В Самару.
О Телятинск[ом] мужике.
Купчую[1] Тучкова
Алкоран.
Киргизские песни.
Симфонию. — Скопцев.
[Л. 44.] Инок молился в пуст[ыне] 30 л[ет] Богу и летал к нему Б[ожий] а[нгел] на беседу. И монах спрашив[ает], с кем на будущ[ем] веке беседовать. А[нгел]: Я тебе покажу. Когда. Сегодни. Пойдем. Котомочку взял инок. О дорогу стоит большой дом. Поди зажги дом... Дом занялся. Дым столбом решился. Ветер разнес. Пришли ночевать к крестьян[ину]. Можно. Дети приходят с работы, ужина просили. — Постельку ангелу на лавку, монаху на другую. Глаза перекрестили: в пояс трожду, в землю трожду и пошли спать[2] в сени. Старушка обрала всё. Старичок 3 в з[емлю], 3 в по[яс] и старуха тож и спать. Монах лежит, смотрит, чтò будет делать хоз[яин]. Ничего. Хозяин встал, глаза вымы[л], перекр[естился] и стар[уха] тоже. Стар[ик] растревожил детей — тож. Дети спросили, куда идти. Отец благословил куда, и пошли. Старич[ок] берет кафтан и уходит. Они запоходили. Ст[аруха] не ходит. Я соберу на стол тогда. Скатерть. Сели, закусили. Пирог вчераш[ний] на блюде. Съели, старушка вышла. А в люльке младенец. А[нгел]: Возьми блюдо в колчан. М[онах]: Как я возьму. Кормили, поили. А[нгел]: Возьми. Взял. Возьми нож, заколи младенца в зыбке. М[онах]: Как заколоть. А[нгел]: Не заколешь, я сам. Закололи и вышли. Выш[ли] на дорогу, о дорогу река. Спусти в омут блюду с колчана. Блюдо сошло на дно. И пошли вперед. И дошли до пожарища. Монаху в келью, а не знает, где подним[аются] на небо. М[онах]:[3] Мы нагрешили. А[нгел]: Нет. Тут жил ат[аман],
