1 Июня. Здоровье хуже. Угрожает. Дурно спал. Письма приятные от Черткова, Золотарева и Бирюкова. Маша предлагает вернуться к старому, и он пишет об этом. Хочет приехать. И я боюсь, как бы не испортить им. Кореспондент Молчанов — пустой, и Тульский Баташев и доктор — еще пуще. Теперь 10 часов вечера. Я очень не в духе. Читал М. Arnold. Method и secret. Secret хорошо. Хотел прочесть девочкам.
[8 июня.] 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 Июня. Я. П. 90. Прошла целая неделя. В очень дурном, мрачном духе. Нынче приехал Ге. Я немного поправлял уж поправленное и начал пить кумыс. Вчера 7. Была Анненкова и уехала. Рано утром приехала Соня. Я ничего не делал, в убийственном духе. 6-го. Анненкова здесь, а приходил Пастухов с письмом грустным от Долнера. Надо написать ему. — Тоже ничего не делал и страшно тягочусь жизнью. Начал Отца Сергия и вдумался в него. Весь интерес — психологические стадии, к[оторые] он проходит. 5. Вечером приехала Анненкова. Я кончил статью. 4. Были Зиновьевы. Писал. Не помню дальше. С Левой был разговор о его поездке. Я говорил ему, что он барич и что ему надо опомниться и покаяться. Он ничего не понял. Нынче по случаю письма Бирюкова, привезенного Ге, б[ыл] неприятный разговор с С[оней]. ⟨Она выходила из себя и давала полный простор себе.⟩[1] — В Ньюкомах хороша теща Кляйва — мучающая обоих, только мучается больше она. — Думал:
1) Я обхожу людей, мне люди мешают. Да ведь ты живешь только людьми и только для них. Если тебе мешают люди, то тебе жить незачем. Уходить от людей это самоубийство. —
[2] Полемика в Open Court по случаю книги Bellamy очень интересная. Сначала возражает Op[en] Cou[rt] тем, что борьба есть закон жизни, что представить себе жизнь без борьбы всё равно, что представить себе физический мир без закона тяготения. Очень удобно, но не может быть. Ему возражают, что в борьбе сначала одерживает верх the strongest,[3] а потом the fittest,[4] а потом
- ↑ Заключенное в ломаные скобки вымарано.
- ↑ Абзац редактора.
- ↑ [сильнейший,]
- ↑ [наиболее приспособленный,]
