Сегодня 18 Августа 94. Я. П. Вечер, 10 часов. Нынче утром писал письма: 1) Ждан, 2) Шмиту, 3) Алехину, 4) Кашкину, 5) Сергееву. Потом поехал к Булыгину. Колички там не было. Дома М[арья] А[лександровна] волнуется о том, принять ли Парасю, или нет. — Вчера ездил вечером в Ясенки, получил письмо Петруши. Говорил утром с Количкой — нехорошо. Он не натурален. Утром писал письма Хилкову и еще кому-то. 3-го дня 16. Проводил Соню, встретил Машу. Была Элпидифоровна.
О науке думал: Мы говорим: наука, что бы она ни исследовала — спектр, млечный путь, года Марциана, бацилл и т. п., непременно будет полезна. А надо говорить так: то, что нужно, на пользу людям, только такие знания мы можем назвать наукой.
Об анархистах: огромным всесторонним трудом мысли и слова разумение распространяется между людьми, усваивается ими, в самых разнообразных формах и пользуясь самыми странными средствами, оно ⟨начинает⟩ захватывать людей: кто из моды, кто из хвастовства, под видом либерализма, науки, философии, религии, оно становится свойственным людям. Люди верят, что они братья, что нельзя угнетать братьев, что надо помогать прогрессу, образованию, бороться с суевериями; оно становится общественным мнением, и вдруг .....террор, франц[узская] революция, 1-е Марта, убийство Карно, и все труды пропадают даром. Точно набранная по капле плотиной вода одним ударом лопаты уходит и без пользы размывает поля и луга. Как могут не видеть вреда насилия анархисты? Как бы хотелось написать им об этом. Всё так, все верно — то, что они рассуждают и делают, распространяя понятия о бесполезности, вреде государственного насилия. Только одно надо им заменить: насилие — убийство — не участием в насилиях и убийствах.
Ужасна та духовная стена, кот[орая] вырастает между людьми — иногда десятки лет живущими вместе и как будто близкими. Хочешь пробить ее и, как муха за стеклом или птичка, бьешься во все места стекла, и нигде нет прохода и возможности соединения. Думаешь иногда: может быть, и я такой же, представляю такую же стену для других. Но нет, я знаю, что я открыт, и зову, и ищу сближения, и радостно принимаю всякое обращение, всякий вызов откровенности.
