кот[орые] знают, но есть середина — к[оторые] не знают и думают, что они знают: от них всё зло мира. Это именно люди, в к[оторых] проснулось сознание, но к[оторые] еще не знают, как надо употребить его.
2) Всё дело в том, чтобы всегда помнить, кто ты. Нет такого трудного положения, из к[оторого] сейчас бы не представился выход, если только вспомнишь, что ты не временное, матерьяльное проявление, а вечная вездесущая сущность. Я воскрес[ение] и жизнь. Вер[ующий] в меня не умрет во век, а если и умрет, оживет — веришь ли ты сему? Я шел по улице. Нищий жалкий просит, я забыл, кто я, и прошел мимо. Потом вдруг вспомнил и так же естественно, как голодный станет есть, усталый сядет, я вернулся и подал. То же в поползновениях ссоры, обиды, тщеславия.
3) Нельзя перестать по своей воле бодрствовать, т. е. заснуть. Точно так же нельзя по своей воле перестать жить. Жизнь главнее воли — желания. (Неясно.)
4) Наслаждения плоти бери с благодарностью все, какие попадаются тебе на пути, если только они (не грешны) — короче не противны твоему сознанию, не заставляют его страдать. Усилия же воли — свободу свою употребляй только на служение Богу.
Сейчас написал письмо Кросби. Он работал в Америк[е].
24 Дек. 95. Москва. Е. б. ж. Вчера получил открытое письмо в газетах от Шпильгагена — социалиста за Дрож[жина].
23 Января 1896. Москва. Ровно месяц не писал. За это время написал письмо о патриотизме и письмо Crosby и вот уже недели две пишу драму. Написал скверно 3 акта. Думаю набросать, чтобы образовалась charpente.[1] Мало надеюсь на успех. Чертковы и Kenworthy уехали 7-го. Соня уехала в Тверь к Андрюше. Нынче умер Нагорнов. Я опять немного нездоров. Записано за это время:
1) Истинное художественное произведение — заразительное — производится только тогда, когда художник ищет — стремится. В поэзии эта страсть к изображению того, что есть, происходит оттого, что художник надеется, ясно увидав, закрепив то, что есть, понять смысл того, что есть.
2) У всякого искусства есть два отступления от пути: пошлость и искусственность. Между обеими только узкий путь. И узкий путь этот определяется порывом. Есть порыв и направление, то минуешь обе опасности. Из двух страшнее: искусственность.
3) Нельзя заставить ум разбирать и уяснять то, чего не хочет сердце. —
4) Дурно, когда ум хочет дать эгоистическим стремлениям значение добродетели.
Был Кудиненко, замечательный человек. Суллер присягнул и служит. Письмо от Маковицкого с статьей о наз[аренах].
24 Янв. 96. М. Е. б. ж.
- ↑ [остов.]
