вѣрно понимаютъ религіозныя истины, несмотря на то, что имъ была необходима ложь для подхода къ нимъ.
37) Разрушаемъ милліоны цвѣтковъ, чтобы воздвигать дворцы, театр[ы] съ электр[ическимъ] освѣщеніемъ, а одинъ цвѣт[ъ] рѣпья дороже тысячъ дворцовъ.
38) Только бы помнить, что я не частный человѣкъ, а посланникъ: обязанности к[отораго] въ томъ, чтобы 1) никогда не уронить достоинства того, кого представляешь, человѣческое достоин[ство]; 2) всегда во всемъ дѣйствовать по его предписанію (любовь); и 3) всегда содѣйствовать тому дѣлу, для к[отораго] посланъ (царство божіе);[1] 4) всегда при столкновеніи Его интересовъ съ своими жертвовать своими.
39) Нѣтъ тверже убѣжденій тѣхъ, к[оторыя] основаны на выгодѣ. Убѣжденія, основанныя на разумѣ, всегда подлежатъ обсужденію, повѣркѣ, a тѣ безапелляціонны и рѣшительны, какъ бы ни были прот[ивны] разуму.
40) Есть люди, кот[орые] не могутъ руководиться разумными убѣжденіями, а руководятся только выгодой. А ты придумываешь доводы, чтобы убѣдить ихъ.
7 Августа 1900. Яс. Пол. Таня заболѣла и теперь еще лежитъ. Я сильно болѣлъ: ужасныя боли, долго не поправлялся. Нынче лучше. Чувствую близость смерти, стараюсь встрѣтить ее спокойно и, кажется, спокойно встрѣчу ее; но пока здоровъ, какъ нынче, не могу живо перенестись въ процессъ перехода.
Кончилъ и отослалъ и Р[абство] н[ашего] в[ремени] и о смерти Гумберта. Думаю, что сдѣла[лъ], чтò должно и чтò могъ. Здѣсь теперь Меньшиковъ (въ немъ что то задерживающее его, какая то цѣпляющая рогатка) и Страховъ Ѳ[едоръ] А[лексѣевичъ], весь ясный, — я люблю его.
Нынче написалъ сцену въ Трупъ. Теперь запишу изъ книжечки.
Съ домашними хорошо. Чаще вспоминаю объ ежечасной молитвѣ и о томъ, что безъ любви — смерть, и помогаетъ. Была здѣсь Маша съ мужемъ. Она также дорога мнѣ. Написалъ очень много писемъ.
- ↑ Зачеркнуто: и
