добрѣ тѣмъ еще хорошъ, что нельзя гордиться, тщеславиться, даже утѣшаться имъ. Успѣхъ этотъ только тогда успѣхъ, когда онъ незамѣтенъ самому себѣ.
Читаю Евангеліе по голландски и многія мѣста вновь поражаютъ меня. Такъ,[1] страшно поразила меня нагорн[ая] проповѣдь. Какъ могутъ люди не понимать, не чувствовать, что въ ней сказано и то, чтò должно быть въ будущемъ для всѣхъ, и то, чтò для каждаго человѣка сейчасъ — единственное, лучшее, единственное спасеніе.
Вчера поразили меня стих[и] въ 18 гл. М[ат]ѳ[ея]: 1) стихъ 14. Такъ нѣтъ воли Отц[а] в[ашего] н[ебеснаго], чтобы погибъ одинъ изъ малыхъ сихъ. Это бы надо надписать надъ всѣми школами и помнить всякую минуту, когда имѣешь дѣло съ дѣтьми. Ни въ чемъ такъ не чувствуется единство со Всѣмъ, какъ въ общеніи съ дѣтьми. Они не дѣти, a будущіе люди и учители своихъ дѣтей. Страшно подумать про все значеніе этой связи.
Другой, поразившій меня стихъ, это стихъ 18. «Что свяжете на зем[лѣ], то связано будетъ и на небѣ». Какъ грубо нелѣпо толкуется это исповѣдью! Нигдѣ такъ ясно, какъ здѣсь, не говорится о вѣчности жизни въ разныхъ формахъ, представляющихся намъ послѣдовательными во времени. То, чѣмъ я чувствую себя связаннымъ здѣсь: своими страстями, есть то, чтò я не развязалъ въ прежн[ей] жизни. Если я не развяжу ихъ здѣсь теперь, я буду связанъ им[и] въ будущей.
Тоже съ новой стороны представ[ились] мнѣ стих[и] 19 и 20 о томъ, что все, чего вы желаете, получите вы, если вы соединитесь. П[отому] ч[то] больше ничего не нужно для блага людей, ка[къ] ихъ соединеніе. Все чего они желаютъ, будетъ имъ, если они соединят[ся].
27 Н. 1900. М. Е. б. ж.
28. Н. М. 1900. Утро. Все та же апатія. Вчера читалъ статью Новикова и получилъ сильное впечатлѣніе: вспомнилъ то, чтò забылъ: жизнь народа: нужду, униже[ніе] и наши вины.[2] Ахъ, если бы Б[огъ] велѣлъ мнѣ вы[с]казать все то, чтò я чувствую объ этомъ. Драму Трупъ надо бросить. А если писат[ь], то ту драму и продолжен[iе] Воск[ресенья].
