«Сегодня Льву Николаевичу не работалось. Когда он взялся за работу (пишет теперь «Две дороги»), листы улетели от ветра в окно, и покамест Лев Николаевич собирал их, — один улетел в спальню, — и складывал по порядку (он не нумерует страниц, когда пишет), — у него пропала охота писать. Тогда он послал внучку Анночку ко мне в лечебницу за Дымшицем. Узнав, что он уже ушел, сказал: — «Удивительная скромность». Потом сказал мне, что прочел его рукописный разбор Нагорной проповеди — хороший, и что его статьи надо отдать Горбунову, чтоб выбрать то, что годится для печати».
Под 12 июня 1906 г. в дневнике Д. П. Маковицкого записано: — «Читал Дымшица: очень хорошо», — сказал И. И. Горбунов. — «Превосходно», — согласился Лев Николаевич. — «Следовало бы напечатать», — сказал Иван Иванович. — «Непременно, — сказал Лев Николаевич. — Всё у него выходит из одного центра. Он, видимо, способный. Давал уроки гимназистам — бросил. «Гимназия — погибель. Что туда подготовлять молодежь?» — сказал он. Я ему, как обыкновенно, сказал, что ведь надо же жить чем-нибудь. Все мы живем трудом, грабежом и милостыней. В наше время иначе нельзя. Ведь земельным трудом жить — надо плуг, лошадь, а для этого нужны деньги — уже грабеж. Только надо стараться, чтобы процент труда был больше, чем грабежа и милостыни. Но, видимо, он этим (т. е. уроками) не может заниматься. У него приятное лицо. Он из Екатеринослава. Как это странно: прежде старые архиереи писали такие вещи, а теперь молодой еврей, а архиереи подделывают свою веру под требования правительства».
В сентябре 1906 г. Дымшиц подал приставу 1-й Александро-Невской части в Петербурге заявление о своем отказе от отбывания предстоявшей ему воинской повинности. В заявлении этом он писал: «Считая убийство в какой бы то ни было форме и в силу каких бы то ни было мотивов, как и всякое насилие вообще, делом, противным совести и воле бога, противным христианству, я не могу служить и не могу быть солдатом, и не могу участвовать во всем том, что имеет хоть какое-нибудь отношение к убийствам и насилиям. Признавая своим долгом руководствоваться в жизни своей разумом своим и совестью, повиноваться лишь божьей воле, ей