узнать вкусъ его, и выплюнуть, и никому не разсказывать про это.
2) Я потерялъ память. И — удивительное дѣло — ни разу не пожалѣлъ объ этомъ. Могу пожалѣть о томъ, ч[то] теряю волосы, и жалѣю, но не о памяти; такъ очевидно потеря эта была послѣдствіемъ пріобрѣтеннаго, не совмѣщающаго[ся] съ памятью. Какъ выбрасываютъ выжимки, когда взято масло, такъ и съ памятью. Она только матерьялъ, изъ к[отораго] должно сложиться пониманіе смысла жизни...
3) Богъ нуженъ мнѣ также, какъ и я Ему. Не то что нуженъ Ему я, Л. H., а то, что есмь Его проявлені[е], одинъ изъ (для меня)[1] безконечно малыхъ органовъ Его безконечнаго (для меня, п[отому] ч[то] я не могу ничего понимать внѣ времени; внѣвременное же представляется мнѣ безконечнымъ) организма. Какъ всякая самая крошечная клѣточка моего организма необходима мнѣ, пока она составляетъ часть моего тѣла, но не именн[о] эта клѣточка. Также и я для Него. Глупо, но je m’entends.[2]
4 Дек. 1908. Я. П.
Вчера б[ылъ] дѣятеленъ: писалъ дневникъ, написалъ объ Эртелѣ и поправилъ предисловіе къ нов[ому] Кр[угу] Чт[енія]. Тяжелый разговоръ съ С[оней]. — Мнѣ и во время разговора б[ыло] жалко ее, a послѣ[3] умилительно. Записалъ оч[ень] важное:
1) При мысли о предстоящихъ поступкахъ и, если можешь, при совершеніи самыхъ поступковъ, спрашивай себя: для чего ты дѣлаешь то, что дѣлаешь: для себя ли, для Бога, для своей совѣсти, или для людей, для ихъ одобренія. Спрашивай себя: будешь ли дѣлать тоже, что дѣлаешь, если бы ты нетолько зналъ, что никто никогда не узнаетъ про это, но что это доброе для оцѣн[ки] твоей совѣсти дѣло останется для людей поводомъ осужденія тебя.
Надо пріучать себя къ этому. Это — единственно важное
