убѣдить людей въ истинности своей вѣры такъ настоятельна, ч[то] люди готовы даже насиліемъ, мечомъ, ч[то] противно основамъ ихъ вѣры, застав[лять] другихъ вѣрить въ ихъ вѣру.
И въ самомъ дѣлѣ, развѣ можетъ спокойно перенести всякій вѣрующ[ій] челов[ѣкъ] сознаніе того, что люди разумные и добрые не убѣждаютс[я] его разумными доводами въ истинности исповѣдуемой имъ вѣры и считаютъ разумным[и] доводам[и] тѣ, к[оторые] разрушаютъ его вѣру.
Выходъ одинъ, и самый безумный: считать всѣхъ невѣрующихъ въ его вѣру людьми и недобрыми и неразумными, тоже самое, что дѣлаютъ люди другихъ [вѣръ] относительн[о] его.
Зная, ч[то] не всѣ разумные люди вѣря[тъ] въ его вѣру, человѣ[къ] не можетъ искренн[о] вѣрить.
А между тѣмъ въ такомъ положен[iи] всѣ люди, во что бы то ни было вѣрующіе. Что же, значитъ ли то, что нѣтъ истинной вѣры, общей всѣмъ людямъ, и ч[то] всѣ вѣры пустые вымыслы? Такъ и рѣшаютъ вопросъ вѣры люди наиболѣ[е] ограниченные, такъ наз[ываемые] учены[е] — интелигенція. А между тѣмъ, вопросъ рѣшается очень просто: истинная, разумная, общая всему человѣчеству вѣра всегда б[ыла] и есть. Общія основы всѣхъ вѣръ однѣ и тѣже во всѣхъ вѣроученія[хъ], но эти основы такъ загромождены всяки[ми] обрядам[и], суевѣріям[и], ч[то] люди ужъ не видятъ основъ, и то, ч[то] затемняе[тъ] у каждаг[о] народа по своему истин[н]ую религію, считаютъ самой религіей.
Религія только тогда истинная, когд[а] она общая всѣмъ. И такая религія есть, и надо умѣт[ь] выдѣлять ее. Тольк[о] тогда, когда челов[ѣкъ] вѣритъ въ такую религію, у нег[о] ужъ не можетъ быть сомнѣній.
3) Все больше и больше начинаю освобождаться отъ авторитета Евангелія.[1]
——————————————————————————————————
16 Авг. Если повернешь сдѣланное для Бога любви дѣло — для славы людской, то не достигнешь[2] очень часто ни того ни другаго. Очень часто, лишивъ себя для славы людск[ой] блага любви, не получишь и сл[авы] л[юдской]. И если иногда на время
