1693. 1354—5. Варв[ара] Мих[айловна]..... все равно, — В. М. Феокритова писала о хлопотах С. А. Толстой о новой высылке из Тульской губ. В. Г. Черткова. См. прим. 1244.
1694. 1356. к ней. — К Софье Андреевне.
1695. 1358—11. С[офья] А[ндреевна] ночью говорила горячо с Таней..... дурного чувства. — В своем Дневнике 26 августа 1910 г. С. А. Толстая записала: «Разговор мой вчера к ночи с дочерью Таней мне многое уяснил. У нее, у Саши и у Льва Николаевича идет деятельная переписка с Чертковым. Они так боятся, что я что-нибудь прочту (хотя этой подлой привычки — раскрывать чужие письма у меня никогда не было), что в Ясной только через людей близких им передают письма Черткову, а здесь кладут их в сумку последними, и тщательно запирают или пишут на Гольденвейзера или Булгакова. Запирает старательно Лев Николаевич и свой Дневник от меня; но Дневник дома; как-нибудь он всё-таки может попасть мне в руки». См. прим. 1489 и Записи А. Б. Гольденвейзера, 2, стр. 272.
1696. 13512—14. Ужасно жалка..... о портретах..... И ушел. — Запись относится к С. А. Толстой. Приводим выдержку из ее «Ежедневника» от 27 августа: «Страдала весь день и физически и душевно. 58 фотографий здесь, у Тани, снятых с Львом Николаевичем со всех сторон, во всех позах, местах и с разными улыбками и ужимками..... Уж это не духовное общение».
1697. 13515—20. Все тяжелее и тяжелее с Соф[ьей] Андреевн[ой].... ужасный эгоизм. — См. прим. 1259.
1698. 13521. сумашествие. — Мысли о сумасшествии см. прим. 869.
1699. 13523. не признают болезни. И они неправы. — Приводим выдержки из Записок Д. П. Маковицкого: «Я говорил Льву Николаевичу, что Софья Андреевна сейчас же после своих выходок нормально рассуждает. Видит, что вы боитесь, и пользуется своими волнениями, притворством — что она сумасшедшая, как средством, чтобы вас пугать и действовать на вас в добывании прав издательских. Если признать у Софьи Андреевны сумасшествие, то только ее паранойю, которая у нее десятки лет, то все ее цинические речи и поступки, которые у нее десятки лет — тоже сумасшествие (паранойя), а теперь она искусно притворяется, чтобы вас удерживать в мнении, что она душевно-больна. Лев Николаевич на это ответил: «Где граница сумасшествия? — А потом то, что она это делает, уже ненормально».
