1876 г. Январь? Я. П.
Хотел тебе писать длинно, милый друг Машенька, но Соня всё написала. Она не написала только, что она сама больна; и что, для меня по крайней мере, главная перемена в нашей жизни это то, что из нее, здоровой, энергической хозяйки, делается болезненная женщина, или угрожает сделаться. Я всё еще надеюсь. Но вообще мы много переменились. Мы понемногу сходим со сцены, а дети выступают. До сих пор дети очень хороши. Одно, в чем мы не переменились, это в любви к тебе. Я почувствовал это, получив твое письмо. — Напрасно ты смущаешься твоим отношением к твоей Элене.1 Ты преувеличиваешь. Я бы на твоем месте взял ее к себе. — Потеря тетиньки мне очень тяжела — гораздо больше, чем ты думаешь и я бы думал. Как бы хорошо увидаться с тобой. Напиши, можно ли на это рассчитывать. Я не считаю это за письмо, но напишу тебе другой раз. Сердись, не сердись, досадуй на меня, но знай, что едва ли кто тебя тверже любит, чем мы. —
Приписка к письму С. А. Толстой. Впервые опубликована в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», М. 1928, стр. 54—55. Дата определяется предположительно на основании упоминания о смерти П. И. Юшковой и болезненном состоянии С. А. Толстой.
1 Елена Сергеевна Толстая (1863—1942), дочь М. Н. Толстой от гражданского брака с Гектором де Кленом. См. т. 83, стр. 531.
1876 г. Января конец...февраля начало.
Письмо ваше, дорогой Николай Николаич, уже дней 5 лежит у меня. Нынче я перечел его 3-й раз и хочу отвечать. Я в духе думать, но слаб, и боюсь, что не сумею сказать, как хочу; но вы избаловали меня вниманием, и потому надеюсь, что вы поймете и дурно выраженное.
«Ибо мы желали — скажу прямо — чего-нибудь от нас совершенно отличного и для нас непостижимого, и только соприкасающегося с нами»... «Путем субъективизма мы никогда...1 он само живое из всего живущего». Я не согласен с этим. Я определяю жизнь — отъединением части, любящей себя, от остального.