работе будут перерывы более или менее продолжительные. Можем ли мы надеяться, что Вы воспользуетесь этими перерывами, чтобы подарить нам пятую и шестую и т. д. книгу для чтения. Повторяю Вам, с полным убеждением, подкрепляемым ежедневным опытом, что Ваши книги для чтения — величайшая услуга, до сих пор оказанная русскому школьному делу... Благодаря Вашим книгам, мои старшие ученики уже читают с наслаждением «Капитанскую дочку» и «Дубровского», некоторые повести и комедии Гоголя. Но мостик еще слишком узок. Нужно его расширить и упрочить. Ради бога, еще несколько рассказов в объеме приблизительно «Кавказского пленника» (его не начитаются). Не бойтесь углублять содержание, захватывать новые сферы жизни, новые понятия. Все, что Вы расскажете, будет понято и оценено» («Письма Толстого и к Толстому», М. 1928, стр. 223—224).
2 Рачинский закончил свое письмо словами: «Заключаю еще повторением моей просьбы. Еще книжку для чтения. О том же просят ученики Татевского училища». Затем следуют подписи детскими почерками: «Михаил Онуфриев, Василий Андреев, Петр Никитин, Тимофей Терентьев, Тит Никонов, Яков Онуфриев».
3 В том же письме Рачинский продолжал: «Два слова об Анне Карениной. Это, бесспорно, — лучшее Ваше произведение. Последняя часть произвела впечатление охлаждающее, не потому, чтобы она была слабее других (напротив, она исполнена глубины и тонкости), но по коренному недостатку в построении всего романа. В нем нет архитектуры. В нем развиваются рядом, и развиваются великолепно, две темы, ничем не связанные. Как обрадовался я знакомству Левина с Анною Карениной. — Согласитесь, что это один из лучших эпизодов романа. Тут представлялся случай связать все нити рассказа и обеспечить за ним целостный финал. Но вы не захотели — бог с Вами. Анна Каренина все-таки остается лучшим из современных романов, а Вы первым из современных писателей».
4 Слово: Связь надписано над зачеркнутым: Единство
5 «Какое мне дело до этой сонаты» — восклицание французского писателя Фонтенеля, перешедшее в поговорку; выражение нетерпения и досады, когда приходится выслушивать что-нибудь монотонное и скучное.
6 [самое лучшее.]
Рачинский отвечал 5 февраля 1878 г.: «Мы спорим о словах, любезный граф Лев Николаевич. Я не думал отрицать внутренней связи между двумя параллельными рассказами, составляющими Ваш роман. Но более, чем связь, это — полное единство, ибо развиваются две стороны одной и той же мысли. Упрек мой относился именно к архитектуре внешней, которою я дорожу, по свойственному мне в делах искусства староверству. Я не считаю единство фабулы простою ficelle [веревочкой], но могучим средством для воплощения единства мысли. Может быть, весь этот разговор празден. Быть может, в произведениях такой силы, как Анна Каренина, и фабула не делается, а зарождается. По этому самому я еще жду от Вас произведения глубокого и прозрачного, как альпийские воды, ничего не скрывающие, все озаряющие отблеском небес. Ибо Вы не Тургенев и не Гончаров, а прямой и законченный преемник Пушкина» (см. «Письма Толстого и к Толстому», М. 1928, стр. 224—226). На это письмо Рачинского Толстой отвечал 8? апреля 1878 г. (см. № 555).
