можете дойти до той отвлеченности при к[оторой] не больна смерть близкихъ.2 Но какихъ близкихъ и почему больно? Дѣло все въ томъ чтобы любить прежде Бога, т. е. добро истину, а потомъ людей. Любить Бога значить дѣлать дѣло Бога, т. е. добра и истины, и въ успѣхъ этаго дѣла класть свою жизнь. Если такъ любить Бога, то непременно будешь любить людей всѣхъ, но особенно горячо тѣхъ, к[оторые] дѣлаютъ дѣло божье, и будешь болѣть объ ихъ потерѣ, но не такъ, какъ болѣютъ о людяхъ не любя Бога, п[отому] ч[то] любишь людей за то, что они работники божьи, а работниковъ у него много и есть кого любить, и самъ послѣ потери однаго работника невольно постарается замѣстить его. Для меня эта не мысль, а чувство, служить не то что утѣшеніемъ, а совершенно уничтожило болѣзненность потери близкихъ и страхъ, несогласіе съ своей смертью. Да вы и сами говорите: Будемъ крѣпко держаться другъ за друга. Въ этомъ то и Богъ, и добро, и истина, и сила.
Дай вамъ Богъ всего хорошаго. Здоровье мое совсѣмъ хорошо. Только ходить еще не могу безъ костылей.
Печатается по копии Е. В. Викер, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о болезни Толстого. См. вводное примечание к письму № 560.
Письмо Е. В. Винер, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 Исаак Борисович Файнерман.
2 О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.
1886 г. Октября 20—30? Я. П.
Милая тетя Таня, у папа дрейнаж совсем на всегда, вынули, но он еще плохо ходит.1 Я учусь с мама всякий день; я хорошо помню «Парус»,2 но в таблице не тверд. Вот мы и написали Васе,3 я думаю что он рад этому. Благодарю за письмо твое. Целую тебя крепко и всех.
Александру Михайловичу.
Исполняя требованіе малышей,4 пишу тебѣ, милый другъ Саша, хотя признаюсь нахожусь въ затрудненіи, что именно спеціально тебѣ сказать. Мой интересъ въ жизни и въ людяхъ все одинъ и тотъ же и нетолько не ослабляется, но усиливается съ каждымъ часомъ моей жизни, интересъ въ томъ, чтобы быть