1889 г. Сентября 25. Я. П.
Боюсь я очень, что у вас в Париже будет Никольское.1 Как оно ни прекрасно само по себе, Париж интереснее. А то случится, что в Пар[иже] кто-нибудь из вас проиграется в винт и отыграетесь только в Неаполе. Пожалуйста, пиши поподробнее, голубушка, нам ведь это большое очень удовольствие и всё интересно. Я твое письмо прочел два раза и выжал до суха. Пиши в роде дневника. В наш век есть одна сторона — главная — жизни, к[оторой] никто не интересуется. — А ты поинтересуйся непременно. Это религиозная сторона. Послушай наилучших проповедников и в Madelaine2 католиков и протестантов, и рационалистов — должны быть. Это сторона меньше всех шумит, а важна. — Сестер милосердия St. Vincent de Paul3 и др., что можешь, узнай. Целую вас, приветствую сожителей.
Приписка к письму С. А. Толстой к T. Л. Толстой от 25 сентября 1889 г. Впервые опубликовано в «Современных записках», Париж 1928, стр. 196.
1 Никольское-Обольяново — имение Олсуфьевых. В Париже Татьяна Львовна встретилась с Олсуфьевыми и об этом писала С. А. Толстой.
2 Церковь св. Магдалины в Париже.
3 Община сестер милосердия в Париже, названная по имени основателя ее Винцента де-Поля (1576—1660).
1889 г. Сентября 25. Я. П.
Сейчас вечер, 8 часов. Я походил, б[ыл] на деревне у больного. Чудная месячная ночь, тепло, пахнет листом, подошел к окну девочек:1 сидят по местам, читают и пишут. Всегда заняты, спокойны, добры, веселы — хорошие девочки, сердце на них радуется. У Маши твоей спина болит, но не очень, и она не смущается. Я подошел к их окну, они отворили, и мы поговорили про самые серьезные в мире вещи, про то, как жить хорошо. Маша твоя показала мне свои выписки из Гоголя2 — хорошие. Поговорили об этом и о тебе — поругали. Целую Сашу, Веру и малышей, включая Мит[ичку].